Пронзительная жизнь. Маргарита Ронжина
с врачом, – еле слышно проговорила Люси. Хотя они сидели за закрытыми дверями, но такого рода информация требовала максимальной конфиденциальности. – И все, как обычно: все медсестры знают, она и он знают, что все знают, а его жена нет…
– Его жена?
– Да, она работает тут же, в пятом корпусе, тоже врачом.
Люси посмотрела на Сашино нахмуренное лицо и пожурила:
– Вот не надо, а. У девки дома муж пьет запоями, свекровь со свекром на голове сидят, золушку себе нашли, ребенок день и ночь вопит. Для нее реабилитация тут, как курорт. Ребенок сразу спокойный, она марафетится к нормальному мужику, сексом занимается, выдыхает и спокойно живет. Вот уж отчего мучится не стоит. Не осуждай.
– Но он, блин, женат! – повысила Саша голос в приступе несвойственного белопальтовства. – Надеюсь, это не наши хирурги.
– Не, наши кремень, ну, по крайней мере то, что я знаю. А то, что женат, ну не наше дело. Доносить его жене никто не станет. Блин, все, давай уже фильм смотреть, ну эти больничные мысли. На два часа меня тут нет – я переношусь в космос с Макконахью.
После этого случая Саша невольно начала присматриваться к Вале – небольшой, точеной девушке, не блиставшей красотой, но манящей за счет улыбки, мягкости, кошачьих жестов и мимики. Определенно, она была привлекательна даже здесь, в самом асексуальном месте в мире.
Но осуждение проникло глубоко в подсознание Саши и просто так расслабиться, убрать эту занозу по отношению к Вале она не могла. Ровно до того момента, как увидела лицо девушки, когда она разговаривала с мужем. Вся ее веселость сошла, казалось, на эти секунды, вообще лицо сошло с нее, постарело, обрюзгло, уголки глаз и губ опустились на несколько сантиметров вниз, плечи, если бы могли физиологически, прижались бы к полу. В голосе была слышна покорность судьбе, мужу, серому затягивающему быту, загнивающей жизни.
И Сашу отпустило. Всем нужен глоток воздуха, даже если это идет вразрез с моральными принципами. Да и какая мораль? Разве все в жизни должно быть черно-белым? Конечно, нет. Все грешат – так или иначе – но никто об этом не хочет говорить.
Ликвор по-прежнему скакал на одной и той же точки и все никак не хотел чиститься. Врач предлагал новые варианты лечения и все было, в общем, неплохо. Как тут случилось то, чего Саша совсем не ожидала – Люси выписывали, и она оставалась одна. Конечно, она знала, что рано или поздно это случится, ведь подруга не должна тут сидеть и караулить Сашу. Тем более, она и так задержалась, и пробыла целых два месяца. Но Саше все равно был грустно.
– Время быстро пролетит, – высказала Люси перед отъездом, когда они уже обнялись и подруга шла с последней сумкой к выходу. – Мы на Вотсапе, а как выйдешь встретимся у тебя или у меня в гостях.
– Окей, – улыбнулась Саша, а у самой на душе скребли кошки – больница стала такой привычной во многом благодаря Люси.
Но оставшийся месяц пролетел быстро – все те же лекарства, капельницы, биопсия, надежды на снижение показателей, бытовые разговоры в столовой с девчонками, с соседками по палате – сменилось