НЕЗАБВЕНИЕ. Татьяна Аркадьевна Денисова
Белкин махнул рукой и ударил Андрея в ухо.
Кира обернулась:
– Да не бойся ты его. Посмотри, какой он хлюпик.
В её голосе прозвучала насмешка. Белкин не мог вынести такого оскорбления. Он, тряхнув головой, вскочил и тотчас метнулся к Кире, замахал кулаками, изображая боксёра, и ударил её в плечо. И тут она его тоже ударила. Рядом послышался смех. Белкин вновь замахнулся, но в эту секунду Кира навалилась на него и со всей силой прижала к парте. Она ловко так зацепилась за крышку руками, что Белкин не мог даже пошевелиться, и лишь подёргивался с беспомощной злобой. Перед глазами у Киры были его грязные пальцы с обгрызенными ногтями, а кругом раздавались смешки, возбуждённые выкрики, свист и хихиканье.
– Больно же! – злобно метался Белкин.
– А ты замри и не рыпайся! – усмехнулась Кира.
Белкин загнанно дышал, но Кира не отпускала рук.
В эту минуту в класс вошла Людмила Ефимовна, и все тут же притихли.
Лицо у Людмилы Ефимовны вытянулось, затем вспыхнуло, и шея тотчас покрылась красными пятнами:
– Уварова, это что такое?
Напряженная складка прорезалась между её бровями. Сжав плотно губы, она смерила Киру взглядом.
Белкин, беспомощно распластавшись, лежал припёртый, словно мышь в мышеловке. Перекошенное лицо, как и всё тело, были прижаты к парте.
– Отпусти его сейчас же! – раздраженно дернув плечами, потребовала Людмила Ефимовна.
Ничего толком не успев понять, она ещё раз укоризненно посмотрела на Киру.
Людмиле Ефимовне было сорок семь лет. Маленькая, рыхлая, вечно недовольная чем-то, она почти не улыбалась. Глаза у неё были потухшими, сонными, и лишь изредка вспыхивали, как зеленые светляки. Но тут они светились от гнева. Она, потирая левый висок, окинула класс холодным колючим взглядом поверх старомодных очков, и процедила сквозь зубы:
– Прямо зла на вас не хватает.
Воцарилось молчание. Она нервно бросила классный журнал на стол, повесила сумку на спинку стула и снова взглянула на Киру. Странным созданием была эта Уварова. Людмилу Ефимовну давно настораживало её безразличие к замечаниям учителей. Она подозрительно скосила глаза на Киру. За хрупким видом этой девочки, как ни странно, скрывалась сила. Людмила Ефимовна, помолчав немного, добавила назидательным тоном:
– Я всегда говорила, в тихом омуте черти водятся.
У прищуренных глаз разбежались морщинки, и вена на лбу набухла.
Разумеется, кого-то нужно было сделать виноватым, и Людмила Ефимовна выбрала Киру. А Белкин всё также лежал, прижатый к парте, но уже обрадовался, встрепенулся и быстро вошел в роль обиженного. Как только Кира разжала руки, он с оскорбленным видом поднялся, шумно выдохнул воздух и, косо поглядывая, исподтишка погрозил кулаком:
– Ты у меня ещё получишь.
Глаза его сузились и превратились в две зловещие щелки.
– Только попробуй, – насмешливо ответила Кира.
Лицо её было спокойно. Она, смерив Белкина взглядом, расправила платье и разгладила рукава.
Часть