Кремлевский Папа. Егор Герасимович Посвежинный
но такого, что они с нами сотворили, даже в страшном сне не могли увидеть… Ой, Вера, Вера!
Настя замолчала, уронила голову на стол, глаза закатила, глядела одними белками в окно, стонала.
Вера перепугалась. Позвала Анатолия. Вдвоем они приподняли Настю, дали воды, растормошили.
– Что с тобой, Насть? – спрашивала Вера. – Тебе плохо? Так интересно рассказывала и вдруг, этот, за
молкла, начала голову на стол клонить… Что с ней?
Настя посмотрела на хозяев безразлично-отрешенным взглядом и тихо произнесла:
– Я никому ничего не рассказывала! Я ничего не знаю. Ничего!
– Насть, да успокойся! Это мы с Толей. Я же твоя подруга. Мы с тобой на вокзале встретились, привели сюда. Помнишь?
– Я вас не знаю.
– На воздух ее, – предложил Анатолий. – А то ее кондрашка хватит – придется отвечать. Зачем ты организовала эту свистопляску? Давай провожать ее отсюда!
– Да сиди ты, этот! – вспылила Вера. – Хочешь, чтобы я, значит, свою лучшую подругу среди ночи выставила на улицу? До утра побудет, а там видно будет.
– У нее глаза повело,– сказал Анатолий. – Она же ненормальная!
– Сам ты, прости мою душу грешную, этот, ненормальный! Побывал бы
ты там, где она, – посмотрела , что бы ты запел.
– Да я две войны прошел! Не такого горя хлебнул! А это так, чертова. Придуривается она. Дай ей успокоительного, приведи в чувство и пусть идет. Прикинулась невменяемой.
Когда Анатолий волновался, переживал или пытался доказать свою правоту, то в неистовом запале, энергично резал культями воздух, помогая своим словам и доводам. И такая поддержка оказывала воздействие на всех, только не на жену, привыкшую видеть его в разных состояниях.
– Раздухарился тут! – возмущалась Вера. – Дай человеку прийти в себя, значит, а то насел, как коршун на курицу.
В ответ Анатолий махнул культей, ушел к себе.
А Вера тем временем начала приводить в чувство подругу.
В
забывчивом состоянии пробыла она еще несколько минут, не двигаясь, затем встрепенулась, засуетилась, начала собираться.
– Ты куда? – спросила Вера.
– Домой…
– А где твой дом – знаешь?
– Не знаю.
– Так куда же тебя черти понесут среди ночи? Опять пойдешь к Дзержинскому, попросишься к нему на ночлег?.. Не пущу! Останешься у нас, а завтра отправим тебя в Марьевку.
– Это ты, Вера? Я уже забыла, как к вам попала… Провалилась куда-то, в какую-то яму, себя не помню… Такое, Вер, со мной стало случаться после побега и приключений.
– Насть, ты так подробно рассказывала… Страшно интересно.
– Так о чем я тебе рассказывала, уже не помню. У меня бывают провалы в памяти. Голова у меня, Вер, разболелась. Прилечь надо.
– Я тебе сейчас постелю, – засуетилась Вера и кинулась к шифоньеру, где хранилось белье. – Как же я сразу не догадалась уложить тебя
в постель!..
Вера