Все поезда встречные. Реальная история жизни и любви счастливого человека с биполярным расстройством. Алиса Бегущая
Все поезда встречные. Реальная история жизни и любви счастливого человека с биполярным расстройством
пялюсь в объектив фотографа-девушки (моего сопровождающего), которую ни капли не люблю, несмотря на всю её привязанность ко мне.
Гай, прости меня, пожалуйста, за то, что в ворохе своих проблем я перестала тебя замечать и из-за этого потеряла. Я всё жду, когда же из моего дома исчезнет последний предмет, напоминающий о тебе. Сколько бы я ни выгружала их огромными плетёными мешками для строительного мусора – тебе, знакомым, в мусорные контейнеры во дворе – до сих пор, спустя годы, я нахожу твои следы (как в одноименной песне Магомаева). Получается, мы всю жизнь что-то за кем-то донашиваем: заколки за Лилькой и Чулпан, роли и сценарии Ренаты Литвиновой за Маратом (нашим с Гаей общим другом), песни за Верой. Я до сих пор таскаю вещи Гаянэ, как после старшего брата, которого у меня отродясь не было: ее пальто, самые нестильные из ее стильных ботинок, армянские этнобраслеты из прошлого века. А от невещного избавиться еще сложнее. Да, я всеми силами вытравливаю прошлое, но всё бы отдала за то, чтобы прикоснуться губами к твоей ступне с предельно аккуратными, всегда некрашеными ногтями, втянуть запах твоей кожи. Я выпила тебя до дна, Гайка, но спустя время захотела ещё глоток.
Последние дни мая. 2014 год. Ровно десять лет со дня нашего с Гаей знакомства. Я одну за другой засовываю в огромную пасть ненасытного чемодана ее вещи: то с гневом, то с любовью – какой что достанется. Такое ощущение, будто мы отправляемся в очередную поездку, только в этот раз абсолютно все вещи – Гайкины, и поездка эта в один конец. Единственное, что я решила оставить себе, это ее запах. Я прикарманила Гайкины духи, чтобы не забыть её аромат и тем самым создать иллюзию ее присутствия. Раньше я ходила устраиваться на любое новое место работы с пустым флакончиком от ее духов в кармане, и Гайкин аромат помогал мне держаться более уверенно.
Гаянэ пару дней назад ушла к другой, и я безжалостно уничтожаю наши самодельные и магазинные открытки, безжалостно рву мои стихи для нее, начертанные карандашом на колготочных картонках; измельчаю фотографии (из нашей с ней Испании, из нашего Ярославля). Я не желаю, чтобы этот любовный багаж, скопившийся за 10 лет наших отношений, достался на откуп моей армянской преемнице (Гайку всё же потянуло к землячкам, более близким ей по духу), как мне когда-то достались фото, игрушки и записки от ереванских бывших моей армяночки. Очень жаль, что за всю жизнь она так и не посвятила мне ни одной буквы, кроме короткой трогательной записи в ее старом потрёпанном коричневом блокноте: «Господи! Она такая, такая, моя!». Из-за этого я и ушла от неё в 2011-м в фазе гипомании12 к графоманке Вере. Тогда я, глупенькая, еще не понимала, что у Гаи совсем другой дар, другие таланты (каждому своё).
На фотографиях, одежде и огромной армии посуды я не останавливаюсь. Вот в одиночку (опять же в стадии гипомании, куда я улетела после разрыва с Гаянэ) я волоком тащу по улице в сторону мусорных контейнеров половину тяжеленного дивана, на котором мы с Гаей проводили вечера (когда-то мы вместе его выбирали и покупали). Прохожие с недоумением смотрят на поджарую брюнетку со взглядом демона,
Облегченная форма манийной фазы биполярного расстройства