Сага о Матане, или Сестры-двойняшки: начало пути. Ольга Александровна Югова
из тебя кишки». Вот это поворот.
Таня что-то требует. Ей говорят: «скажи: пожалуйста. Где у тебя пожалуйста?»
Таня: «во рту».
Все правильно, пока слово не сказано, оно во рту.
Махе моют голову. Маха: «ай-ай-ай зачем вы меня моете? Мама, ты мне уши задрала!» Это художественное преувеличение, уши у них довольно маленькие и ни за что не цепляются.
Маха: «я прекрасно хожу. Я умница». И правда, умница.
Маха: «дай мне кошачий рюкзак, я положу в него грибы и пойду в школу». У девочек есть два рюкзака – один в виде котика, другой зайчик. Папа растаял от умиления при виде такого желания пойти в школу. И оно вот уже совершенно точно не от меня.
Таня говорит мне: «я червяк, а ты груша». Суровая правда жизни.
Маня: «мышачий домик». Речь про любую емкость, куда они напихают мышей.
Таня: «я кушаю. Хожу и кушаю, что теперь делать?» Да уж ничего не поделаешь.
Маху спросили, будет ли она есть пюре. Маха: «да, конечно. Кто же в этом сомневается». Очередная цитата и опять очень к месту.
Таня, на вопрос, что она жует: «ну зубы». Зубы сами себя жуют. Бывает.
Таня смотрит на зеленые яблоки: «они сделаны из листьев». И на вкус такие же, ага.
Таня: «колечко. Почему колечко?»
Маха: «оно калечит».
Очень глубокая мысль, но вообще смотря какое. По поводу обручального, боюсь, многие с Махой согласятся.
Таня: «домовенок и мама-домовиха». Почувствуй себя домовихой.
Маха: «не надо стригать!» Речь про ногти, разумеется.
Маха: «извините! Я сегодня спала у тебя, извините. Я перепутала кроватки. Извините!» Сплошь цитата без привязок к реальности. Когда она в самом деле перепутывает кроватки и спит у меня, ей и в голову не приходит извиняться.
Таня: «хочу поймать галку и сожрать». Вечно голодный ребенок. Но это они после реабилитационных занятий были, вполне логично, что проголодались.
Маха: «папуля, ты где?»
Спрашиваю, что случилось. Маха непреклонно: «я зову папу, а не тебя».
Счастье-то какое.
Таня перелезает из своей кроватки в Манину: «хочу на почетное место». Чем махина кроватка почетнее таниной, осталось неизвестным.
Спрашиваю Таню, как она себя чувствует. Она, смеясь: «прескверно!»
Маха: «я угораю!»
Я тоже.
Спрашиваю Маху, почему она кричала, когда проснулась в коляске. Маха резонно: «смотрю никого нет. Только мы».
Я тогда оставляла коляску со спящими детьми в сарае и включала там радио-няню. Очень удобно, но на крик надо бежать очень быстро.
Маха смотрит на иконы: «иконы моей души». Поэтично.
Таня пьет жаропонижающий сироп и восхищается: «как вкусно! Какой запах!» Ну, эссенции не пожалели, подсластителей тоже, это правда.
Маха: «я пытаюсь тебя вздремучить». Да с самого рождения, и что хуже всего – ведь у нее получается.
Таня: «Маня, не делай так, не делай, не хулиганничай! Я же красиво