Копье Лонгина. Kyrie Eleison. Владимир Стрельцов
изящную руку и усадил в соседнее с собой кресло. При этом он инстинктивно и, происходи это в иных случаях, совершенно непозволительно погладил её по руке, не имея сил сдержаться. Ирменгарда, видя его реакцию, естественно, постаралась подыграть королю и, жеманно вздохнув, спустя мгновение взмахнула ресницами и устремила на Рудольфа взгляд, полный дружеского расположения и как будто обеспокоенности за его судьбу. Затем она удивлённо и сокрушённо повела вокруг себя очами, и понятливый король велел моментально убраться всем слугам, внимательно наблюдавшим за этим дивным брачным танцем.
– Ваше высочество, рада видеть вас в здравии и христианском смирении, как подобает христианнейшему владыке сих земель, – начала она.
– Великолепнейшая графиня, очаровательная графиня, я немедля прикажу казнить всех своих слуг, которых я направлял в ваше расположение все последние годы.
– За что же, ваше высочество? – продолжала жеманничать Ирменгарда.
– Потому что, часами рассказывая о вас и рассыпаясь в комплиментах вам, они в описаниях своих не упомянули и сотой доли вашей красоты, – склонив голову, ответил ей Рудольф.
Краска тщеславия лёгкой волной прошла по лицу прелестницы.
– Прошу, нет, требую помиловать их немедленно, ибо они зато поведали мне всю правду о вашей мужественности и вашем благородстве. Видит Бог, они заслуживают немедленного прощения.
– Одно ваше слово, и эти презренные псы будут спасены. Ваше слово звучит в моих ушах небесной музыкой.
– Вот как, – усмехнулась Ирменгарда. – Тогда я уверена в успехе своей миссии.
– Что за миссия, прекраснейшая из живущих? – спросил Рудольф, немного разочарованный сменой разговора на более приземлённые темы.
Ирменгарда внимательно оглядела короля. Рудольфу не так давно исполнилось двадцать два года. Внешностью он был не слишком примечателен: лицо с высоким лбом оттеняли рыжеватые волосы, всё лицо его, щёки и подбородок были в ямочках, но не в тех, что так нравятся женщинам, а в тех, что скорее свидетельствуют о мягкости и слабости его характера. Он был высокого роста, но совершенно узкоплеч, и туловище его по длине своей не уступало длине ног. Король, увы, был ленив и честолюбив одновременно, и эти два порока устраивали между собой периодические войны, никогда окончательно в них не побеждая.
– Вам известно, что наш император Беренгарий слаб и стар, и дни пребывания его в этом мире вряд ли исчисляются тысячами.
– Время никто не может повернуть вспять, – философски ответил Рудольф.
– И он, ко всему прочему, не имеет наследников, что неизбежно после кончины императора приведёт к новым междоусобным войнам, от которых в последнее время так устала Италия. – И Ирменгарда вздохнула столь томно, как будто помимо Италии смертельно устала и она сама.
– Вероятно, – продолжал отвечать Рудольф, больше занимаясь разглядыванием собеседницы. Это занятие