В мае цвела сирень. Игорь Валерьевич Горбачев
деда твоего во всей округе никого не было. А как внук?
– И внук ничего себе, – обидчиво пробормотал Андрей. – Не бойся.
– Да я как-то и не боюсь…
– Ты так и не ответила.
– А рано еще мне тебе на такие вопросы отвечать.
Андрей насупился. Закурил, глубоко затягиваясь. Марина почувствовала его настроение.
– Пора мне, – примиряюще произнесла она.
– Завтра в клуб придешь?
Марина кивнула, на ходу обернулась, махнула рукой и скрылась за калиткой. Андрей долго смотрел на эту калитку, за которой исчезла девушка, потом медленно повернулся и чему-то глупо улыбаясь, побрел к себе в Серебрянку. За озеро.
В деревнях слухи по округе разносятся быстро. На следующий день все уже знали, что Андрей Охримкин провожал Марину Агееву. Но одна ночь ни о чем не говорит, а вот когда это стало повторяться с завидной регулярностью, люди начинают об этом судачить. Андрею бабушка прямо сказала:
– Хорошая девчушка, работящая и к старшим почтительная. Да и род у неё хороший. Ни пьяницы, ни гуляки…
Дед не сказал ничего. Но каждый вечер с усмешкой следил, как внук начесывает перед зеркалом чуб.
– Ты, Андрюха, смотри все до последней волосины не вычеши, – добродушно подтрунивал он, – а то какая на лысого-то глядеть станет.
Маринин отец, дядя Николай, тоже, конечно же, все узнал. И произнес дочери следующие слова:
– Что я могу сказать тебе, дочка… Помню я Андрея еще мальцом, вроде нормальный парень. Но вот род его я знаю только наполовину. Ежели он в деда, тогда и разговора нету. А вот если в отца… Кто у него отец-то, никто из наших, деревенских, не знает. Варвара-то, мать его так никому и не открылась. Так, что смотри получше…
– Да что ты, папа, – покраснела Марина. – Мне же еще шестнадцать только. Год еще в школе учиться… Да и…
– Ну-ну… – перебил её отец. – Это я так, на всякий случай…
Сирень отцвела, но счастье продолжалось. Андрей пошел на работу в колхоз. До армии, после школы, закончил ПТУ, получил специальность тракториста. Работать умел и любил, с детства был дедом приучен. День Андрей ворочал на тракторе, вечером быстро ужинал и, наскоро ополоснувшись в прогретых за день водах озера, бежал в клуб. К Марине. Встретил как-то и ухажера её городского. Прикатил тот с шиком на «Жигулях». С ним еще с десяток человек на двух машинах. Увидел Андрея возле Марины и к нему, перед своими рисуясь:
– Пойдем, выйдем!
Андрей уловил струю перегара и, поморщившись, поднялся с места. Осторожно освободил руку от вцепившихся Марининых ладошек и пошел следом за парнем. Вышли, за клуб отошли. Двое городских, недалеко от них, на углу встали.
– Как тебя зовут, парень? – осклабился приезжий.
– Это важно? – усмехнулся Андрей.
– Когда я спрашиваю, мне отвечают, – нагло и зло повысил голос противник.
Андрей сплюнул ему под ноги, развернувшись, пошел обратно.
– Стоять! – раздалось сзади. – Я сказал – стоять!
Этого Андрей уже вынести не мог. И повернувшись, так хватил наглеца кулаком по наглой роже, что