В поисках счастья. Игорь Мосин
на есть мудрецы. Значит, я не соглашусь. Но он-то точно уверен, оценивая мои поступки и высказывания, что я, скажем мягче, неумный человек. И что? Начнёт мне это доказывать? Чем тогда будет от меня отличаться? Ничем. Ещё и вопрос, кто из нас дурнее: я-то про него молчу, хотя, может, ещё за большего кретина принимаю. А не начни он спор? Разговорились бы, глядишь, нашли тему, где и я что-нибудь умное высказал. Как говорил Цицерон: если у меня есть яблоко, и у тебя есть яблоко, и мы ими обменяемся, у каждого так и останется по яблоку. Но если у тебя есть мысль, и у меня есть мысль, и мы ими обменяемся, у каждого будет по две мысли! Но, с вашего позволения, добавлю: об-ме-ня-ем-ся! Не спорить начнём, а обогатим друг друга божественной искрой, попавшей в наш мозг – мыслью. Так за что вы лежите?
– А вы за что?
– Вы, батенька, не из иудеев будете?
– Помилуйте, разве я похож на еврея?
– Отчего так оскорбились? Евреи – народ Книги, Богоизбранный. А предположил так, ибо вы ответили в их манере – вопросом на вопрос.
– Нет, в роду не наблюдалось.
– Я, знаете, на исповеди из людей признаний не вытягиваю, а сейчас и подавно – не хотите говорить, не стану допытываться… А я вот из-за сердца. Всё очень близко к нему принимаю.
– Вам похудеть не мешает. Сердцу, при таком весе, тяжело кровь гонять.
– Тут всенепременно соглашусь. Поверите, стараюсь изо всех сил, посты соблюдаю, сладкого почти не употребляю, пешком хожу много, но похудеть не могу. Так ведь и вес мой неспроста образовался. Вот вы задумывались, когда люди в церковь приходят?
– Когда просят что-нибудь.
– А когда просят?
– Когда чего-то не хватает.
– И когда же не хватает?
– Отец Иннокентий, вы со мной, как с первокурсником.
– Эк вы себя высоко цените. Я про себя грешного думаю – ещё и школу не окончил… В церковь люди ходят, в основном, когда им плохо. Когда хорошо, человек о Боге забывает, что поделать, так устроен. А вот когда плохо, когда надо прощение вымолить – тут в храм и побежали. Или когда нагрешил так, что без покаяния жить дальше не может! Не пускают грехи, в болезни преобразованные. А рассказать кому-то надо, носить в себе – сил нет! Вот тогда идут на исповедь. Чего я только за годы служения не наслушался, каких греховодников не повстречал, прости Господи… Но и сам грех имею – не могу избавиться от поведанных людьми страстей, держу их в себе, боясь выпустить, страшусь, что вновь в тех людей вселятся. Оттого и вид имею, словно бочка с квасом, что раньше на улицах стояли. Ношу в себе грехи людские, порой себя же и спрашивая – неужели это мой крест?
– Батюшка, вы носите крест в виде пуза?
Мастер батюшка паузу держать. Не всякий мхатовец с ним сравнится!
– …Возможно, вы правы.
– У меня знакомый, отец Владимир. Знаете?
– Отчего нет. Знаю, конечно.
– Так он худой, как щепка. Почему? Или он не переживает? Значит, не искренна его вера?
– Все