Джульетта. Энн Фортье
Умберто и обо всем рассказать.
– Ну что, Джульетта, – сказала Ева-Мария, с удобством устроившись на мягком сиденье, – я буду осторожна и не скажу… слишком многим, кто ты.
– Я? – чуть не засмеялась я. – Я же никто!
– Как так – никто? Ты Толомеи!
– Вы мне только что сказали, что Толомеи жили очень давно.
Ева-Мария коснулась указательным пальцем кончика моего носа:
– Нельзя недооценивать влияние событий, случившихся много времени назад. Это прискорбный недостаток современных мужчин. Советую тебе, гостья из Нового Света, больше слушать и меньше говорить. Здесь родилась твоя душа. Поверь мне, Джульетта, здесь ты встретишь людей, для которых ты значишь очень много.
Я покосилась в зеркало заднего вида и встретилась взглядом с прищуренными глазами Алессандро. Виной тому английский или нет, он явно не разделял симпатии крестной мамы к моей особе, но был слишком хорошо воспитан, чтобы озвучить свое мнение. Поэтому он согласился терпеть мое присутствие в своей новой машине, коль скоро я буду благодарно знать свое место.
– Толомеи, – продолжала Ева-Мария, которую ничуть не заботила очевидная неприязнь ко мне ее крестника, – это одно из самых богатых и влиятельных семейств в истории Сиены. Они были частными банкирами и исконно соперничали с нами, Салимбени, за влияние в городе. Доходило до того, что наши предки поджигали друг другу дома и убивали детей в постелях.
– Так мы были врагами? – поразилась я.
– Еще бы! Смертельными! Ты в судьбу веришь? – Ева-Мария положила руку на мою и легонько сжала. – Я верю. Наши семейства, Толомеи и Салимбени, исстари враждовали, тяжко, кроваво… В Средние века мы бы резали друг дружке глотки, как Монтекки с Капулетти. – Она посмотрела на меня в упор: – В двух семьях, равных властностью и славой, в Сиене пышной разгорелся вновь вражды минувших дней раздор кровавый…[9] – знаешь эту пьесу?
Я молча кивнула, слишком взволнованная, чтобы ответить, и Ева-Мария ободряюще похлопала меня по руке.
– Не волнуйся, я уверена, что мы с тобой подружимся и похороним наконец эту старую распрю. Вот почему… – Она вдруг резко подалась вперед: – Сандро! Я рассчитываю, что ты позаботишься о безопасности Джульетты в Сиене! Ты меня слышишь?
– Мисс Толомеи, – сухо отозвался Алессандро, не поворачивая головы, – нигде не будет в безопасности, кто бы ее ни охранял.
– Это что за разговоры? – вскинулась Ева-Мария. – Она Толомеи, и наш долг ее защищать!
Алессандро снова взглянул на меня в зеркало заднего вида. У меня возникло ощущение, что он видит меня насквозь и понимает гораздо лучше, чем я его.
– Может, она сама не захочет нашего покровительства.
В его словах мне послышался скрытый вызов. Я поняла, что, несмотря на акцент, крестник Евы английский знает прекрасно. Значит, у его подчеркнутой сдержанности иные причины.
– Я очень благодарна вам за то, что подвезли, – сказала я, улыбнувшись самой очаровательной из своих улыбок. – Но я уверена: в Сиене совершенно безопасно.
Он
В оригинальные строки шекспировской пьесы Ева-Мария вместо «Вероны» вставляет «Сиену».