Его Алмазом кличут…. Светлана Малышева
в такой же рыжей густой бороде. Когда он говорил, то шевелились только его усы, от чего он выглядел еще смешнее. Плащ этого мужчины был плотным, черного цвета. В похожем одеянии ходили рэкетиры в 90-ых годах. Наверное, как раз кто-то из них и подарил нашему добряку такой наряд с барского плеча. На ногах его были высокие резиновые сапоги.
– А вы кто? – влез Максим, не дав мне первому наладить контакт с человеком.
– Я-то? Я егерь местный. Знаешь ли слово такое, сынок?
Максим понял намек егеря и замолчал.
– Василий Петрович! – произнес егерь и протянул мне руку.
– Игорь, – ответил я, – а это мой напарник Максим.
– Ну, поехали! – скомандовал Василий Петрович.
Он решил помочь нам так просто, что мне показалось, будто это его основная работа – перевозить людей через реку.
Усевшись в лодку, мы отчалили. Я рассказал егерю про цыганку и про то, как она нас обманула. На что он засмеялся и спросил:
– Это Лэйла что ли? Ха-ха! Ее как-то по-другому зовут, по-ихнему, а у нас ее Лэйлой кличут. Не первые вы. Давно она этим промышляет, извозом в смысле. Одного вообще давеча привезла к медвежьей берлоге. Знала ведь, ведьма! Так что вам повезло еще.
– Так ведь ехать никто сюда не хотел. Говорили, что только на вертолете можно…
Тут егерь расхохотался еще больше.
– Ну, вы, ребята, даете! Ей-богу! Как дети всему верите. Ха-ха-ха! Машины свои никто в грязи пачкать не хочет – вот и все дела! Вертолет… Ха-ха-ха! Тут автобусы ходят, ежели чего. А вы, кстати, по какой нужде в наши края-то приехали?
– Живет у вас тут старик один, долгожитель. Как его… сейчас, – я стал судорожно искать в кармане бумажку с его именем. А про себя думаю: «Еду к человеку за интервью и даже имя его не удосужился запомнить. Стыдобища!» – Ведунов Григорий Матвеевич.
– Алмаз что ли? – егерь оживился.
– Не знаю… А почему Алмаз?
– У нас его все так за глаза кличут. Золото – мужик! Мировой! И зачем вы к нему? Родня что ли?
Тут я рассказал егерю про все: про то, что это не моя работа, про то, что не хотел ехать, про эту «тьму тараканью». Хотел еще сказать про бесполезного Максима, но, разумеется, не стал. Василий Петрович спокойно выслушал, поднял голову и многозначительно посмотрел на меня:
– Я вот что скажу тебе, брат. Клянусь, не зря ты приехал. Вот увидишь. Ежели сейчас не понимаешь, потом поймешь. С таким человеком как Алмаз поговорить – многого стоит. Все не зря.
– Может и так, но эта поездка совсем не входила в мои планы.
– Планы? А есть ли смысл в планах-то? Жизнь – она другая, она сама себе хозяйка, и тебе хозяйка. Что толку планировать, брат, если все по-другому выйдет? Жизнь – она шире, понимаешь? План – он, наверное, должен быть, но лишь маяком, по которому ориентир держишь. Но нельзя, чтобы твой план тебя же в тисках держал. Жизнь не зря наши планы рушит, а чтобы показать, что есть лучшее для нас, чем мы себе придумали. Жизни доверять надо, братцы, –