Огненная Энна. Шеннон Хейл
подняла лицо к небу и закричала. Это она виновата. Она не помешала ему зажечь огонь на поле боя и, чтобы отвлечь тирианцев, сделала вид, что это она сама – огненная ведьма… а лучше бы она бросилась к брату и остановила его.
Убирая руку с тела брата, Энна вдруг задела что-то длинное и круглое. Пергамент, свернутый в трубку.
Энна выдернула пергамент из-под рубахи брата. Промасленная ткань, в которую он был завернут, почернела и нагрелась, от нее пахло жиром и грязью, как от костра, в котором сжигают мусор. Горло Энны сжалось от рыдания, а пальцы вцепились в сверток. Пергамент внутри слегка хрустнул, как бы намекая на некую тайну.
Во всем этом просто не было смысла: почему вдруг Лейфер поджег свою сестру, почему вдруг возненавидел горожан, а потом так же внезапно присоединился к королю, чтобы воевать с Тирой? И жег врага так самоотверженно, что погиб сам. Сверток дрожал в руке Энны. Объяснит ли пергамент, почему Лейфер так изменился? Какое бы знание ни скрывалось внутри свертка, оно помогло сегодня прогнать врага, но неужели оно потребовало взамен жизнь его обладателя? Неужели Лейфер действительно должен был умереть?
Энна ободрала почерневшую ткань. Пергамент оказался белым, как кость, он был туго свернут и перевязан шнурком. Девушка осторожно потянула конец шнурка, но тот тоже обгорел и рассыпался в труху. Пергамент развернулся перед глазами Энны.
Она вздрогнула, боясь того, что могло ей открыться. А потом глубоко вздохнула и кивнула самой себе. Она должна была узнать, что произошло с Лейфером, почему он закончил жизнь именно так. Сначала Энна читала медленно, пытаясь понять незнакомые слова и всматриваясь в убористый наклонный почерк и поблекшие чернила. Потом стала читать быстрее, чтобы разобраться во всем сразу.
«Я, женщина Реки, вкратце расскажу о той великой силе, которую видел наш народ, – о том, как создавать огонь из живого тепла, как извлекать тепло из воздуха и заставлять его оживать в топливе. Как выдерживать жар, как втягивать его внутрь себя, превращать в пламя и отпускать на свободу…»
Энна зажмурилась, но сквозь веки продолжала видеть черные строки текста, загоравшиеся оранжевым огнем, как будто письмена отпечатались внутри ее глаз. Мысль о новом знании нетерпеливо билась в ней, несмотря на капли дождя на шее и руках. Энна открыла глаза, и мир показался ей изменившимся, краски стали ярче, и все вокруг пульсировало теплом и жизнью.
– Огонь, – прошептала она.
Кончик ее языка потеплел. А рядом с Энной задымился под дождем стебелек поникшей пшеницы.
Глава шестая
В тот вечер дождь прекратился внезапно, оставив после себя низкие, медленно ползущие облака, смешанные с дымом. Когда село солнце, небо стало черным.
Энна долго сидела на земле рядом с телом Лейфера. Мужчины продолжали обходить поле в поисках раненых, чтобы отправить их в лежащий неподалеку Остекин. Они посматривали на обгоревшее тело Лейфера и спешили пройти мимо. Энна снова завернула пергамент в опаленный лоскут