Правоотношения, возникающие из договоров лизинга и купли-продажи объекта лизинга. Ирина Сахарова
словосочетаний с термином «лизинг», используемых в законодательстве (например, объект лизинга, субъекты лизинга). Совершенно очевидно, что под объектами и субъектами лизинга понимаются объекты и субъекты отношений, а не деятельности. Именно отношения (а не только деятельность лизингодателя) понимаются под термином «лизинг», когда в законодательстве говорится, например, о развитии лизинга в дорожном хозяйстве, создании системы лизинга гражданской авиационной техники и т. д.
В литературе имеется мнение о том, что «лизинг» и «договор лизинга» – это два разных термина, имеющих одинаковое содержание. Отмечается, что в «законе под лизингом имеется в виду только соглашение между лизингополучателем и лизингодателем… и ничего больше, что по сути своей и является договором лизинга»; понятие «договор лизинга» в полной мере охватывает лизинговые правоотношения, поэтому нет необходимости выделять в законе термин «лизинг»[169].
Мы не можем согласиться с таким утверждением. Закон рассматривает лизинговые отношения как возникающие между тремя субъектами: лизингодателем, лизингополучателем и продавцом, при этом только первые два являются сторонами договора лизинга. Нормативная концепция лизинговых правоотношений предполагает, что для их возникновения в полном объеме недостаточно одного юридического факта, т. е. договора лизинга. Считаем, что понятие «лизинг» нельзя сводить к понятию «договор лизинга», поскольку содержание данных понятий различно[170].
Некоторое распространение в литературе получило мнение о том, что под лизингом должна пониматься совокупность договора лизинга и договора, опосредующего передачу права собственности на имущество, приобретаемое лизингодателем[171].
Видимо, такое толкование термина «лизинг» является попыткой найти замену термину «лизинговая сделка», который содержался в первоначальной редакции Закона о лизинге и применялся в значении, противоречащем теории гражданского права (это противоречие было показано нами в параграфе 1 главы 1 настоящей книги). Однако, как представляется, понимание лизинга как совокупности договоров обедняет и искажает рассматриваемое понятие и, кроме того, препятствует употреблению термина «лизинг» в приведенных выше устойчивых словосочетаниях, получивших распространение в законодательстве и юридической литературе. Думается, что под лизингом следует понимать сами отношения, а не договоры, которыми эти отношения опосредуются.
В экономической литературе и в хозяйственной практике для обозначения так называемой совокупности договора лизинга и договора купли-продажи, а также и некоторых других договоров, заключаемых субъектами лизинговых отношений для исполнения своих обязанностей по договору лизинга, нередко используется термин «лизинговая операция».
Данный термин довольно часто употребляется и в законодательстве. Например, в ст. 36 Закона о лизинге, ст. 5 Федерального закона от 2 декабря 1990 г. № 395-1 «О банках и банковской деятельности»
См.: Алексеев С. В. Лизинг в Соединенных Штатах Америки и Российской Федерации: сравнительно-правовое исследование: дис. … канд. юрид. наук. – М., 2005. – С. 115–116. При этом в подтверждение своей позиции цитируемый автор почему-то ссылается на мнение В. В. Витрянского, хотя последний именно в том месте работы, на которое указывает С. В. Алексеев, как раз подчеркивает, что правоотношения лизинга (в которых участвуют три равноценных субъекта) опосредуются двумя договорами: купли-продажи и аренды лизингового имущества (См.: Брагинский М. И., Витрянский В. В. Договорное право. Книга вторая: Договоры о передаче имущества. – С. 608.).
Правильной в этом отношении, на наш взгляд, является позиция Е. В. Кабатовой, которая предлагала под лизингом понимать весь комплекс отношений, а под договором лизинга – лишь договор о передаче оборудования во временное пользование (См.: Кабатова Е. В. Лизинг: правовое регулирование, практика. – С. 19).
См., например: Королев С. Б. Правовое регулирование лизинга в Российской Федерации: дис… канд. юрид. наук. – С. 43.