Огни чужой деревни. Саша Ханин

      На дороге, возле головной машины толпились комбайнеры, ремонтники и водители грузовиков. Трещали моторы, пахло соляркой и бензином. В контрастном свете фар покалеченный дед Селивантий с бельмом на глазу был особенно страшен. Бригадир, наверное, содрогнулся бы от ужаса, если бы не был так взбешен.

      – Чего стоим, мужики? – спросил, чуя недоброе, бригадир.

      – А ты погляди сам, Петруша, – сказал появившийся, шут его знает, откуда, Игорь Сковорода.

      – Куда глядеть-то?

      – Они здесь, – сказал тихо Игорь и ткнул указательным пальцем вверх.

      Осторожно, одним глазом бригадир покосился на темное, ночное уже небо. Небо, как небо. Звезд до черта, а луны не видно.

      – Над дорогой, – подсказал Игорь. – Прямо в зените.

      Переборов смутную тревогу бригадир задрал голову вверх, так, что хрустнула шея, и со всей силой уперся взглядом в ночной небосвод. И он увидел. В полночном зените, над проселочной дорогой, над комбайнами и грузовиками, над горсткой людей, высоко в черной пустоте, среди млечного блеска звезд.

      – Ёхарный бабай! – прошептал бригадир.

      – Это пришельцы, Петруша, – так же шепотом сказал Игорь Сковорода. – Это НЛО.

      – Сам вижу, – сказал бригадир.

      Он уже пришел в себя. Закурил сигаретку, затянулся.

      – И я увидел звезду, упавшую с неба на землю, – молвил дед Селивантий, тыкая в небо своим скрюченным пальцем. – И был ей дан ключ к проходу, ведущему к бездне.

      Стоящие поодаль, комбайнеры молча внимали.

      – Нельзя нам на Болдырево, – сказал тихо Игорь. – А то, как бы беде не быть. Эти вон, тоже на Болдырево летят.

      Бригадир проводил взглядом косяк НЛО. И верно, тарелки шли на Болдырево.

      – Да шут бы с ними, пускай летят, – отмахнулся бригадир. – Там щас много всякого летает. Там и наши летают. Орбитальная станция «МИР» называется. Не слыхал?

      – И тогда я увидал могучего Ангела, спускавшегося с небес. Он был облачен в облако, вокруг головы у него была радуга, – сказал дед Селивантий и задумался.

      – Ты лучше послушай Вещего Деда, – зашептал Сковорода. – Было два знака. Это когда Бара в пшенице фашиста нашел и еще, когда Серый медведя-шатуна в поле поднял. Две печати сломаны… Вещий Дед говорил нам тогда, да только мы, маловеры, не слушали. А теперь, нате вам! Сломана третья печать!

      Игорь Сковорода говорил все тише и тише. Бригадир отчего-то решил заглянуть ему в глаза. Глаза у Игоря были нехорошие. Круглые, как пуговицы, черные и блестящие. Потом бригадир заметил, что колхозники, стоявшие на дороге поодаль, вдруг придвинулись и обступили его со всех сторон. Все они были люди проверенные, можно сказать, родные. Не первый год бригадир работал с ними рука об руку. Но что-то неуловимо переменилось в этих людях. Будто он оказался вдруг на дне какого-то нехорошего сна. И колхозники, стоявшие вокруг бригадира, теперь казались ему чужаками.

      Может,