Княжна Джаваха. Лидия Чарская
когда дед Магомет оглядывался назад и охватывал всю мою маленькую фигурку ободряющим и в то же время любящим взглядом.
Вдруг я заметила горного тура, выскочившего на самый край пропасти.
– Ах, – только успела крикнуть я, – смотрите!
Тур повел своими круглыми глазами и, увидев приближающуюся группу людей, мгновенно скрылся за уступом.
Нам попадались навстречу целые стада серн, прелестных и грациозных, с прекрасными умными глазами и ветвистыми рогами. Пугливые и дикие, они разбегались при нашем приближении.
Проведя еще одну ночь под кровлей горного духана, мы к вечеру наконец подъехали к аулу Беджит.
Я первая заметила его белеющие сакли и радостно закричала. Мое приветствие, подхваченное горным эхом, разбудило все еще сонного Юлико.
Еще немного – и, миновав Беджит с его большими и богатыми саклями и высокой мечетью, мы выехали в лесистую долину и стали снова подниматься – уже к аулу Бестуди, прилепившемуся своими саклями к горным склонам.
Вот полуразвалившиеся бойницы крепости, вот кривая улица, ведущая к дому деда… По ней двенадцать лет тому назад русский воин и князь увозил под покровом ночи драгоценную добычу – красавицу горянку…
Я вспомнила этот аул с первого же взгляда, несмотря на то, что была здесь совсем маленькой девочкой.
Нас встретил старый наиб[27] в затканной серебром одежде, с дорогим оружием у пояса. Наиб приветствовал деда с благополучным возвращением.
– Моя внучка – княжна Джаваха-оглы-Джамата, – представил он меня наибу.
– Приветствую дочь русского бека[28] в моем ауле, – величаво и торжественно произнес старик.
– Это отец моего жениха, – успела мне шепнуть Бэлла. – Он тоже бек, наиб нашего аула. Он важный ага… А я буду женой его сына, – не без гордости добавила она.
– И тоже будешь тогда важная! – засмеялась я.
– Глупенькая! – расхохоталась Бэлла. – А вот и наша сакля. Помнишь?
Коляска остановилась у большой сакли деда, приютившейся на самом краю аула, под навесом скалы, созданным самой природой, словно позаботившейся о защите ее плоской крыши от горных дождей.
– Вот мое царство! – и с этими словами Бэлла ввела нас под свою кровлю.
В первой комнате, устланной коврами и увешанной по стенам оружием, стояли низенькие тахты и лежали на коврах подушки. Комната эта называлась «кунацкой». Здесь дед принимал гостей, здесь пировали джигиты из своего и чужих аулов.
Комнатка Бэллы, маленькая, уютная, с выходом на кровлю, была тоже сплошь устлана коврами. Юлико рассматривал обстановку сакли любопытными глазами. Он даже на минуту оживился от своей сонливости и, взойдя на кровлю, свесившуюся над бездной и охраняемую горной скалой, сказал:
– Здесь точно в сказке! Я вам завидую, Бэлла!
Она, конечно, не поняла, чему он завидует, но, по обыкновению, рассмеялась своим заразительным смехом.
Между тем со всего аула к сакле Хаджи-Магомета бежали дети, маленькие
Наи́б – старшина селения.
Бек – знатный человек, князь, господин.