Судьба калмыка. Анатолий Григорьев
мы с Витькой пока скупнемся. Вы можете здесь тоже побулькаться. И он с Витькой ушел метров на сто выше, откуда слышались веселые крики купающихся и детворы. Вдоволь накупавшись, они разлеглись на траве среди ребятни, утомленно вытянув руки. Пацан, сидящий рядом с Колькой, перекидывая камешки в руке, спросил: Утопленницу видел? – Где? – испуганно подскочил Колька. –Да вон за поворотом, недалеко от ваших водовозок, – рассмеялся пацан. Прихватив одежду они с Витькой пошли назад и увидели своих пацанов на противоположном берегу реки. Сразу за изгибом реки прибитая течением к берегу, на мелководье лежала нагишом утопленница. Судя по небольшому размеру тела, это была девчонка лет 13-14. Худющая с остренькими торчащими в стороны грудями. Зацепившиеся за куст черные волосы в косичках удерживали ее голову под свешивавшейся травой с берега, так что лица ее не было видно. На смуглом ее теле были видны кровоподтеки и царапины, особенно на плечах и бедрах. Подошедшая баба с коромыслом и ведрами, полными мокрого белья, поставила ведра на землю. С ней было несколько девчонок, с мокрыми волосами. Они очевидно купались где-то дальше. – Чего зенки пялите? – напустилась она на пацанов, – травой хоть бы прикрыли несчастную! Пацаны живо стали рвать траву и кидать на утопленницу, но трава в основном падала в воду и уносилась течением. – Не надо в воду кидать, вытащить ее надо на берег. Баба смело вошла в воду и стала отцеплять волосы девчонки от куста. Отцепив волосы, она повернула ее лицо вверх и все ахнули: Калмычка! Баба закачала головой: Она горемычная! Изнасильничали ее бедную, а потом утопили! – Да ну! – вытаращили глаза девчонки. –Вот и ну! Сколь говорю не шастайте одни по кустам, жулья полно всякого! И эта за ягодами очевидно пошла, вот и нашла себе конец. А может и сама кинулась с горя в воду. – Да ниче, она ж калмычка, не наша же! – заржал какой-то пацан. – Ах, ты сученок вражий! – взъярилась баба. – Ее мать рожала, как и тебя скотину! Только ты живешь, а ее в чужбину привезли неизвестно за что и жизни лишили. Я тебя сейчас сама в луже утоплю и задницу прежде нахлещу! И схватив застрявшую в воде ветку она кинулась к кучке пацанов. – Ты че, тетка! – в страхе заорал мосластый подросток и резво перескочив речку, скрылся в кустах. Жидковат, Кузя, наложил в штаны! – смеялись пацаны. – Сволочи, гады, чтоб у вас поотсыхало все на свете! Дочка ж это чья-то! Ах ты Господи! – сморкалась и плакала баба, возвращаясь по мелководью от неудавшейся погони. –Чего стоите! Вытаскивать ее на берег надо! – заорала она на всех стоящих. – давай бери ее за руки! – кивнула она Кольке. – Незаразная она. Часа два назад живую ее еще видела. Ох, грех на моей душе! – засмущавшийся Колька нерешительно подошел, но брать руки девчонки-утопленницы никак не хотел. – Да бери ты, что ли? – закричала опять баба. И они наконец вытащили девчонку на берег. Причитающая баба вместе с девчонками укрыли травой бедра и грудь утопленницы, а Колька ощерившись растопив руки, долго глядел на них. Потом долго полоскал их в воде. А баба скомандовала