Собака, которая спустилась с холма. Незабываемая история Лу, лучшего друга и героя. Стив Дьюно
себе его в меховой шубе с сосульками на носу, с куском кабаньего мяса в руках.
– Надо быть сильным, иначе порядка не будет, будет хаос. Ты же не хочешь стать своему псу подстилкой, правда?
Юрий потащил Лу за собой по комнате, как загарпуненного. Лу взвизгнул, потом затормозил и ловко выскользнул из ошейника. Юрий попытался его схватить, но Лу увернулся от загребущих ручищ и прошмыгнул наружу.
– Во дает!
– Он очень умный, – подтвердил я с гордостью.
Лу сидел на съемной крыше пикапа и вылизывал лапу, как пума. Питбули ритмично бились лбами изнутри, и с каждым ударом Лу слегка подпрыгивал. Юрий, схватившись за голову, ринулся к машине. Алюминиевый тент уже опасно выгибался кверху.
– С ним так нельзя!
– Домой, Лу, – скомандовал я и открыл дверь. Лу спрыгнул сперва на капот, потом на землю и завилял хвостом. Три оскаленных морды жались к стеклу, похожие на громил в телефонной будке. Лу забежал в дом и спрятался в клетке, которая теперь стала его личным убежищем. На всякий случай я закрыл дверцу, опасаясь, что Юрий выпустит своих монстров, но когда вышел из дома, он уже заводил машину. Я проводил его взглядом. Адские псы без умолку лаяли друг на друга, алюминиевая крыша бугрилась, как котелок.
– Таких дрессировщиков сажать надо, – заявила мне Чандра. Она сидела на ковре по-турецки и кормила Лу индейкой. Он устроился рядом, зачарованный бесплатным угощением. Чандра (она сказала, это значит «богиня») несколько лет занималась воспитанием собак и была приверженцем «позитивной методы». Это была самая крупная женщина, какую я когда-либо видел. Она весила не меньше 250 фунтов и казалась бескрайней, как космический корабль. Лу не мог отвести от нее глаз.
– Нельзя подвергать собак стрессу. Представь, как дрессируют косаток, их же нельзя наказывать – нужно просто вовремя давать им рыбу.
– Хочешь чаю? – спросил я. Если кто-то и был способен к чему-то принудить косатку, Чандра наверняка бы справилась, я в нее верил.
– А особый индийский у тебя есть?
– Особый?
– Да, со специями. Это вкусно.
У Лу вся морда была в индейке. Он был пьян от мяса, как от вина, и радостно улыбался. Не помню, чтобы в книгах учили воспитывать собак, обладающих деструктивными наклонностями, с помощью обжорства.
– Надо будет попробовать, – сказал я. – Но пока у меня только «липтон».
– Тогда спасибо, не надо.
– Так что там косатки?
– С ними можно использовать только позитивные методы.
– Это потому что они убивают китов?
– Неважно. Вернемся к Лу. Пойми главное: перед тобой маленький щенок, который растерян, он не понимает, чего от него хотят. Наверное, в лесу он привык, что грызть можно все – палки, шишки, камни, что захочется. Никаких запретов. А теперь он в доме, и тут все это… барахло. – И она пренебрежительно обвела комнату мощной дланью.
– И как сделать, чтобы он не ел мои вещи?
– Для начала не думай о них как о «своих вещах». Это и его вещи тоже.
– Серьезно?
– Конечно.