Собака, которая спустилась с холма. Незабываемая история Лу, лучшего друга и героя. Стив Дьюно
Загалия улыбнулся совершенно по-детски, сунул садовые ножницы в карман и потер ладони. Я открыл заднюю дверь.
– Лу, это Лу. Будьте знакомы.
– Привет, парень! – Он уверенным движением потянулся и начал чесать Лу за ушами. Этот старик явно знал, как обращаться с собаками. Лу весь расцвел от такого внимания и радостно порыкивал.
– Он всех любит, – сказал я.
– У меня такой пес тоже когда-то был, – пояснил Загалия. – Помесь овчарки, умный, чертяка.
– Лу тоже умный. Он не слишком большой?
– Для чего?
– У вас в объявлении сказано «мелкие животные».
– Видал я и побольше. – Он подмигнул. – Хозяйку только убедить придется.
Я выпустил Лу из машины, взял на поводок и провел во двор, где сидела миссис Загалия со своим вязанием. В темно-синей шали, с красным платком на голове, она смотрелась как королева-мать.
Лу заскулил и потянул к ней. Он обожал очаровывать пожилых людей.
– До чего на Дьюка похож, – заметила она, почесывая ему макушку. – Такие же большие глаза.
«Да, да, он копия Дьюка, – твердил я про себя. – Живое воплощение. Вы же хотите, чтобы новый Дьюк жил в вашем уютном домике, охранял его память, охранял плоды вашего сада. Будь хорошим мальчиком, Лу, – мысленно умолял я его, глядя, как он устремляет на старушку свой самый ласковый взгляд. Потом он легонько тронул ее ногу лапой. – Умница, Лу».
Клубок синей шерсти скатился у миссис Загалия с колен на траву. Лу подобрал его и вернул ей в корзинку. «С ума сойти…»
– Пойдем, покажу тебе дом, – пригласил мистер Загалия.
«Так держать, Лу. Молодец!»
В доме пахло старыми журналами, соусом для спагетти, пыльными коврами. Лу и Джемма Загалия растили тут детей; я собирался растить собаку.
Я подписал контракт об аренде на год и внес солидный залог на случай, если Лу решит разорить дом. За свою прошлую квартиру я платил на две сотни дешевле, зато здесь был дворик, гараж, и я мог есть фрукты, сколько пожелаю.
Но Лу все это не впечатляло. С самого начала мне было ясно, что он скучает по прежнему жилищу: он обошел весь дом и обнюхал каждый уголок с таким видом, будто что-то потерял. Сперва я не мог сообразить, что ему не по душе. В первой квартире он сразу прижился, так почему переезд вызвал столько тревог?
На другой день мне все стало ясно: он всю ночь не давал мне заснуть – скулил и бродил, как неприкаянный до утра. Когда я вышел на кухню, чтобы заварить чай, то обнаружил Лу на кухонном столе. Он сидел и смотрел в окно остекленевшими глазами. С годами я научился узнавать этот взгляд – я называл его «вспоминающим», – мрачный и напряженный, в котором отражались образы утраченных сестер и братьев, родителей, калифорнийских холмов. Временами Лу впадал в такой транс, словно медиум. Это всегда производило на меня слегка пугающее впечатление.
На старой квартире он любил лежать под столом и глазеть в окно на людей, голубей и машины – дом стоял довольно высоко, и вид открывался широкий, во все стороны, там постоянно бурлила жизнь. Возможно, это чем-то напоминало