Прометей. Дж. Могвай
сходство бакалейщика с Марселем Прустом.
Излишки продуктов своего хозяйства Макс часто отдавал в магазин за скромное вознаграждение, будь то сыр, фрукты или мёд. Минимальная финансовая заинтересованность Макса делала его желанным поставщиком. Им двигало то же чувство, что и Хемингуэем, который оставлял щедрые чаевые в кафе и ресторанах, куда собирался вернуться, тем самым гарантируя себе самое чуткое обслуживание в будущем. В своём же случае Макс обеспечил себе благосклонность владельца магазина, привозящего ему из города тростниковый сахар, молотые какао-бобы и прочие мелочи, невостребованные местными жителями.
Макс смахнул серебро паутины, севшее на лицо и пошёл в направлении почты, находящейся в том же здании.
Работница почтового отделения измерила его презрительно-желчным взглядом, свойственным некоторым нервным работникам почты и провинциальных отделений банка.
– Вам бандероль, – гулким эхом разлетелся по стенам надменно-механический голос.
Созерцание столь высокомерного поведения вызвало у Макса насмешливую улыбку.
– А что это вы так улыбаетесь?! – с вызовом взвизгнула работница.
– Да так… своим мыслям. А почему нет?
– Ходют тут всякие идиоты… улыбаются, – причитая, она сняла с полки синюю коробку с бандеролью – а что улыбаться-то? А я скажу, что вы улыбаетесь!
Секундная пауза. Стало слышно её тяжёлое дыхание. Как у рассвирепевшего быка.
– Глаза позальют с утра пораньше и улыбаются, что с них взять-то? – голос набирал всё большую громкость. – Детей кормить им не надо, в школу сами авось дойдут, картошку копать не надо! Одна забота: бражку поставить да самогонки выгнать! – она угрожающе вышла из-за стойки, явив своё могучее тело, облачённое в цветастое платье, перехваченное широким поясом, врезавшимся в рыхлый живот.
– А я вот повыливаю всё ваше пойло и посмотрю, как вы поулыбаетесь, – и швырнула коробку на стол. – Забирайте!
Макс удивлённо посмотрел на неё, перевёл взгляд на коробку и подошёл к столу.
– Тут расписывайтесь, – работница ткнула в лицо Максу бланком и вернувшись за стойку принялась деловито ворошить кипу бумаг.
Он достал из рюкзака хозяйственную сумку и не распаковывая убрал в неё бандероль.
– Гражданин! – раскатом грома прозвучало обращение.
Макс вздрогнул и обернулся.
– Да?
– Возьмите, – она не поднимаясь протянула пухлую руку с конвертом, – вам ещё и письмо.
Он бросил взгляд на имя отправителя и убрал письмо во внутренний карман.
– Спасибо, – поблагодарил он и пошёл к выходу.
– Алкаш, – подытожила работница почты, когда захлопнулась дверь.
Закончив дела в деревне, Макс направился в сторону дома по гравийной обочине пустой дороги. По-осеннему прозрачный воздух был неподвижен и тих. Казалось, что кто-то поставил весь мир на паузу, чтобы насладиться умиротворением готовящейся ко сну природы.
Внезапно