Прометей. Дж. Могвай
в публичную анафему и констатацию моей безнравственности. Я оказалась молодым педагогом с испорченной репутацией. Попытки устроиться на другое место были безнадёжны – молва разнеслась слишком быстро, обрастая неизвестными мне самой «фактами» как снежный ком.
Поиски новой работы оказались сложнее, чем я мола подумать. Оставалось идти либо кассиром, либо продавцом-консультантом. Образование стало бы рудиментом, если бы не репетиторство. Жизнь вроде бы стала возвращаться в привычную колею, но тут пришло сообщение с просьбой заняться похоронами.
Сначала я не хотела ехать, но потом поняла, что намного хуже не будет и почему бы не сменить обстановку?
Я плюнула на всё, сорвавшись с насиженного места, отправилась хоронить родственницу, которую никогда не знала.
Жажда перемен ощутилась, когда я вошла в здание вокзала, а потом тесный плацкарт, курица в фольге, варёная картошка и не один час по бездорожью в такси… Войдя в старый дом, неожиданно ставший моим, я испугалась – согласитесь, человеку из города тяжело сталкиваться с необходимостью колоть дрова и топить печь лишь для того чтобы поесть… Эти скрипучие половицы, выцветшие иконы в закопчённом углу, облинявшие ковры с бурой основой, – Анна брезгливо передёрнулась, – а ночью дом будто дышит… первая ночь обернулась для меня кошмаром. На следующий день, после генеральной уборки, под вечер я затопила печь, приготовила ужин и вдруг начался сильный ливень… В этих сумерках и контрасте дом неожиданно обрёл уют. Я всю ночь пролежала на перине, слушая его. Дождь здесь не такой как в городе. Там он какой-то серый, безликий… в ту ночь я поняла, что мне надо остаться тут хотя бы ненадолго – отдохнуть от мирской суеты, согнать жир с души…
Теперь же мне не хочется, уезжать. Страшно представить своё возвращение в рутину этого грязного муравейника.
Анна замолчала. Её печальный взгляд утопал в напитке тёмно-табачного цвета, плескавшемся по стенкам бокала.
– Оставайтесь, – предложил Макс.
Она посмотрела на него, приподняв одну бровь.
– Вы бы хотели этого?
Макс кивнул и поднялся из кресла.
– Вам определённо пойдёт это на пользу. Там…
Макс остановился у окна, – там жизнь стоком, сносящим всё на своём пути. Уносящим в небытие людей, печаль и радость, мысли и планы. Иногда нужно суметь остановиться. Осознать себя во времени и пространстве, понять, что ты хочешь найти и лишь тогда можно с головой окунуться в бурлящий поток жизни навстречу искомому.
Макс выпил.
– Поэтому вы уехали?
Он вздрогнул.
– нет, у меня были другие причины. Я ещё там знал, что мне нужно, но обрёл это уже здесь.
Анна подошла к Максу, смотревшему в окно.
– За одиночество? – робко предложила она, заглянув ему в глаза.
Раздался тонкий звон бокалов в повисшей тишине.
Сизая дымка тумана опускалась