Валентин Михайлович Пролейко. Отсутствует
Иногда бывает очень трудно, особенно ему, но мы все время стараемся друг друга поддерживать и морально и физически. У него недавно был такой период, когда он почти совсем отчаялся. Питался он тогда таким способом: из своих денег брал один рубль, у кого-нибудь из товарищей просил 15 коп. «на автомат» и на эти 1 р.15 к. покупал батон, которым целый день питался. Кроме того, он все время ходит в рваных ботинках, которые не поддаются никакой чистке. Ему очень трудно, но он очень хороший парень, и многие его друзья стараются ему помочь. Я как-то ему напомнил русскую пословицу: «Не имей сто рублей, а имей сто друзей». Действительно, один из его товарищей второй уже раз выхлопатывает ему небольшую безвозвратную сумму в профкоме. Слава Снесарев со своей матерью передали ему небольшую посылку. В общем, пропасть ему не дадим, и сами, конечно, не пропадем. <…>
5 января 1953 г.
<…> Для меня Новый год начался паршиво. Общежитие в Жаворонках еще не получил, а находиться в компании с моим «милым дядюшкой» нет никакого желания. Ежедневно приходится думать, где сегодня ночевать. Несколько раз ночевал у Петьки на даче, которую мы с ним за царивший в ней порядок прозвали «гальюн». Придется привыкать и к этому.
17 января 1953 г.
Ну, дрянь дело. Как у нас говорят, горю, как швед. Первые три экзамена сдал на трояки. <…> Да, увял я сильно, главное, обидно то, что результаты моих экзаменов хуже, чем у самых тупых членов нашей группы. Я, правда, сейчас не очень много учу и положение у меня не очень хорошее, но можно было бы добиться лучших результатов. Конфликт с дядюшкой постепенно улаживается. Он, кажется, начинает понимать, что глупо обокрасть человека, а потом его же облаять. Пять дней назад в «Правде» было интересное сообщение о раскрытии шпионской банды врачей из Кремлевской больницы. Большинство из них евреи. В связи с этим в эти дни можно было наблюдать, как группы людей (чаще всего подвыпивших) ходили по улицам и орали: «Бей жидов, спасай Россию». Машину, в которой ехала мать моего знакомого (русского), остановила толпа и предложила ей вытряхиваться: мол, хватит, повозили Коганов. И вообще настроение у многих антисемитское. Правда, в одной знакомой мне семье во все это не верят и объясняют чудовищными махинациями нашего правительства. Главу этого семейства в свое время арестовали (он был видный ученый), теперь он умер в тюрьме. Наши арестовали в 1949 г довольно крупную группу ученых. Черт их знает, пожалуй, они и правда заслужили этого, хотя и жаль, что мы лишились сразу группы ученых-специалистов. <…>
3 февраля 1953 г.
Я опять дома. Экзамены завершил трояком по органике. <…> Так что, эту сессию я сдал как никогда паршиво. Домой в последний день решил ехать сам и затащил Петьку: теперь пропадаем здесь со скуки – страшная грязь и нет электричества. <…> Целый день сижу дома, клею марки, или читаю: если есть с кем, играю в шахматы. Вообще, мне становится как-то неприятно от той мысли, что я когда-то здесь жил, а родители мои и сейчас еще живут в этой дыре. Эта самая Кубань, черт бы ее взял вместе с ее подлым народом, считается житницей России, а в магазинах пусто, сахар,