На орбите судьбы. Наталья Антарес
понимая, что женственным очертаниям, покинувшим мою фигуру еще на этапе «героинового шика», не суждено вернуться никогда. Издали и со спины я производила впечатление нескладного подростка, но достаточно мне было обернуться, как у моего визави моментально менялось выражение лица. Я выработала у себя привычку улыбаться кончиками губ (парадоксально, но я была даже рада, что у меня в жизни так мало поводов для широкой улыбки) и не рассталась с ней и после нескольких жутко болезненных походов к стоматологу. Металлические коронки на месте разрушившихся за годы употребления героина передних зубов явно не добавляли моему облику аристократизма, и я старалась их публично не демонстрировать.
С волосами у меня тоже творилось непонятно что, и конце концов я обстригла длинные неряшливые патлы и остановилась на наипростейшем варианте прически, требующей минимального ухода. Душ у нас в общаге находился на этаже, и для того, чтобы обеспечить себе относительно спокойную помывку приходилось либо отстаивать змееподобную очередь, либо внаглую пробиваться с боем, так что позволить себе такую немыслимую роскошь, как утреннее мытье головы, я была физически не состоянии.
В принципе, я давно забила на свою внешность и обоснованно считала, что мало кого волнует, в каком виде коммунальные работники занимаются, например, побелкой тротуарных бордюров, но чем явственней в горячем воздухе чувствовалось обжигающее дыхание неумолимо приближающегося лета, тем сильнее мучил меня один животрепещущий вопрос. Дело в том, что если в прохладный сезон, ношение одежды с длинными рукавами казалось вполне естественным, то дефилировать под палящим солнцем в аналогичной экипировке будет, мягко говоря, странновато. Вены на руках так и не восстановились – «дороги» выглядели настолько отвратительно и страшно, что я готова была все лето париться в олимпийке, только бы никто вокруг не заметил этого безобразия. Навряд ли у меня также имелся шанс когда-нибудь примерить короткую юбку – мои ноги щедро испещряли шрамы от удаленных хирургическим путем дезоморфиновых язв, относительно которых Потапыч неоднократно высказывал точку зрения о чрезвычайно благополучном исходе при столь запущенной стадии. По сравнению со Стасом, несомненно, все так и было. Не иначе, как ангел-хранитель подсуетился. Говорили, что всю эту «красоту» начисто сводят лазером, и какое-то время дорогостоящая операция снилась мне даже чаще, чем «героиновые сны», однако, накопить на сие медицинское чудо для меня представлялось таким же нереальным, как и поужинать в компании президента, и в итоге я с горечью смирилась с незавидной перспективой навсегда остаться заложницей длинных рукавов.
А лето тем временем не заставило себя ждать, и, проведя всего лишь пару дней под палящим солнцем, я незаметно для себя загорела, и мои черные глаза перестали неприятно выделяться на фоне нездоровой бледности кожи. В другой ситуации, характеризуя изменения в моей внешности, можно было бы ограничиться кратким