Горе от ума. Александр Грибоедов

        Где носится? в каких краях?

      Лечился, говорят, на кислых он водах[12],

      Не от болезни, чай, от скуки, – повольнее.

      И, верно, счастлив там, где люди посмешнее.

        Кого люблю я, не таков:

      Молчалин за других себя забыть готов,

      Враг дерзости, – всегда застенчиво, несмело

       Ночь целую с кем можно так провесть!

      Сидим, а на дворе давно уж побелело,

       Как думаешь? чем заняты?

      Бог весть,

      Сударыня, мое ли это дело?

        Возьмет он руку, к сердцу жмет,

        Из глубины души вздохнет,

      Ни слова вольного, и так вся ночь проходит,

       Рука с рукой, и глаз с меня не сводит. –

      Смеешься! можно ли! чем повод подала

       Тебе я к хохоту такому?

      Мне-с?.. ваша тетушка на ум теперь пришла,

      Как молодой француз сбежал у ней из дому.

       Голубушка! Хотела схоронить

        Свою досаду, не сумела:

        Забыла волосы чернить

        И через три дня поседела.

       Вот так же обо мне потом заговорят.

        Простите, право, как Бог свят,

       Хотела я, чтоб этот смех дурацкий

       Вас несколько развеселить помог.

      К вам Александр Андреич Чацкий.

      Чуть свет – уж на ногах! и я у ваших ног.

      Ну поцелуйте же! не ждали? говорите!

       Что ж, ради?[13] Нет? В лицо мне посмотрите.

       Удивлены? и только? вот прием!

        Как будто не прошло недели;

        Как будто бы вчера вдвоем

       Мы мочи нет друг другу надоели;

      Ни на́ волос любви! куда как хороши!

       И между тем, не вспомнюсь, без души,

      Я сорок пять часов, глаз мигом не прищуря,

      Верст больше седьмисот пронесся, – ветер, буря;

      И растерялся весь, и падал сколько раз –

        И вот за подвиги награда!

        Ах, Чацкий, я вам очень рада.

         Вы ради? в добрый час.

      Однако искренно кто ж радуется эдак?

        Мне кажется, так напоследок

        Людей и лошадей знобя,

        Я только тешил сам себя.

      Вот, сударь, если бы вы были за дверями,

        Ей-богу, нет пяти минут,

        Как поминали вас мы тут.

        Сударыня, скажите сами.

        Всегда, не только что теперь. –

       Не можете мне сделать вы упрека.

        Кто промелькнет, отворит дверь,

      Проездом,