Ночь огня. Решад Нури Гюнтекин
Не умолкая ни на минуту, она, словно злая мачеха, обрушилась с бранью на девушек, испортив нам настроение.
Мы с Риной странным образом поняли друг друга. Когда Стематула отворачивалась, Рина делала мне многозначительные знаки, высовывала язык и насмехалась над подругой. К тому же попытка Стематулы вмешаться в чужие дела не увенчалась успехом: через несколько минут снизу раздался голос тетушки Варвары:
– Стематула… Куда ты опять пропала, Стематула?..
Стематула раздраженно повела плечами и не отозвалась.
– Я из сил выбилась, тружусь на кухне, уже от усталости падаю… Я что, никогда не отдохну?
Через некоторое время тетушка пришла в ярость:
– Негодница Стематула… Ты что, под землю провалилась? Сковорода горит!
Девушка начала умолять меня:
– Кемаль-бей, прошу вас, скажите: «Я послал Стематулу к бакалейщику».
Но тут Рина, сделав вид, что не слышит, совершила подлость и, опережая меня, закричала:
– Мадемуазель, Стематула здесь!.. Вы хотите ее видеть? Сейчас придет.
У Стематулы побелело лицо, глаза полезли на лоб. Если бы не мое присутствие, она, несомненно, накинулась бы на Рину, словно бешеный петух, и разорвала бы ее на части.
Она несколько раз сглотнула, собираясь сказать колкость, а потом, опустив голову, начала спускаться вниз, ни на кого не глядя.
На этом инцидент был бы исчерпан, но на середине лестницы Стематула быстро обернулась и увидела, как Рина копирует ее движения.
Тут я испугался. Стематула могла проявить характер во всей красе и поднять страшный крик. Но она не стала этого делать. Поднявшись на несколько ступеней, она подбоченилась и медленно, выговаривая каждое слово, сказала Рине что-то по-гречески. Затем, словно уняв свое раздражение, она с радостным и довольным выражением лица вприпрыжку спустилась по лестнице.
Девушки невольно закрыли лица руками. Я понял, что произошло что-то из ряда вон выходящее, поэтому предпочел сбежать в свою комнату и запереть дверь.
Через некоторое время я услышал, как кто-то плачет. Я приоткрыл дверь и увидел Рину. Она уронила голову на стол, закрылась руками и содрогалась от рыданий. Еленица, склонившись, гладила ее волосы и лоб и что-то тихонько говорила.
Необходимо было вмешаться. Я подошел к девушкам и спросил:
– Что случилось, Рина?
Еленица говорила по-турецки хуже всех, но после небольшого колебания произнесла:
– То, что Стематула сказала, очень плохо, очень стыдно, Стематула плохая девушка…
Похоже, дело принимало серьезный оборот. Я понял, что надо положить этому конец, и приказал:
– Ну-ка, Еленица… сходи вниз… и позови ко мне Стематулу…
Еленица страшно испугалась и принялась умолять:
– Не надо, Кемаль-бей… Вы хотите что-то сказать Стематуле… А она когда сердится… так страшно кричит… Прошу вас, Кемаль-бей…
Я настаивал:
– Не бойся,