Фауст. Иоганн Вольфганг фон Гёте

      И с быстротою веской мочи

      Земли кружится красота,

      То вся покрыта мраком ночи,

      То райским светом залита;

      И, пенясь, моря волны рвутся,

      Чтоб со скалою в бой идти,

      И море, и скала несутся

      Стремглав по вечному пути.

      И бури вечные бушуют

      К морям с земли, к земле с морей,

      И цепь влияний образуют

      Живой подвижностью своей.

      И все спаля и уничтожа,

      Прогрохотавший гаснет гром.

      Но мы, твои посланцы, Боже!

      Твой кроткий день мы воспоем.

      Сей вид возносит херувима,

      Твоих творений без числа

      Краса для всех непостижима

      И все, как в первый день, светла.

      Когда, Господь, ты вновь доступен нам,

      И сам спросил, как там у нас ведется,

      И милостив ко мне обычно сам,

      То с челядью и мне предстать придется.

      Прости! От громких слов не жду успеха,

      Хоть попади у всех я на язык, –

      Мой пафос лишь тебе б наделал смеха,

      Когда б ты сам от смеха не отвык.

      О, солнце, о мирах мне вовсе неизвестно,

      Я вижу лишь, что человеку тесно.

      Сей мелкий бог земли стал на одну ступень

      И странен, как и в первый день.

      И от того беда над ним стряслася эта,

      Что призрак дал ему небесного ты света;

      Его он разумом зовет, и с ним готов

      Звероподобнее явиться всех скотов.

      Коль вашей милости угодно,

      Живет с цикадою он длинноногой сходно,

      Что, подлетая, подскакнет

      И тотчас же в траве все старое поет.

      И хоть лежал бы уж в траве-то без вопроса,

      А то ведь дряни нет, куда б не сунул носа.

      Иль ты сказать другого не имеешь?

      Иль только осуждать умеешь?

      Земля хоть раз тебе понравиться могла б.

      Помилуй, Господи! Но мир наш плох и слаб.

      Мне жаль людей, и я, при их терзанье,

      Сам мучить их не в состоянье.

      Ты знаешь Фауста?

      Доктор он?

      Мой раб!

      Не как другой тебе он угождает.

      Чудак все неземным одним себя питает.

      Брожением его уносит неизменно,

      Свое безумство он едва ли сознает;

      Давай ему звезды небесной непременно,

      Земля неси ему свой лучший плод,

      И все, что близко или отдаленно,

      Никак в нем жажды не зальет.

      Хоть смутно он мне служит, но в конце

      Его на свет я выведу блестящий.

      Ведь узнает садовник в деревце

      Грядущий цвет, прекрасный плод сулящий.

      Бьюсь