Наши за границей. Михаил Пеккер
его совета, и он, уж не знаю каким образом, отвечает мне.
Моя собака, как и мой предпоследний муж, очень нелюдимая, хотя она большая и все ее пугаются. На самом деле Медори, так зовут моего пса, сам всех боится, поэтому предпочитает не выходить из дома и никогда не убегает далеко во время наших прогулок. Гуляем мы только поздно вечером, вернее – ближе к ночи, когда улицы нашего микрорайона освещают только редкие машины и одинокие фонари.
Во время наших ежедневных двухчасовых прогулок с Медори я часто сочиняю стихи, музыку, а иногда на меня что-то находит, и я рассказываю себе смешные истории – правда, иногда они совсем не смешные, а даже печальные. Я знаю, что мои истории совсем не плохие, раньше, до Америки, я жила в Харькове и работала в редакции одного престижного литературного издательства. Через мои редакторские руки проходили романы, повести, стихи, многие из них были никудышные, но встречались очень замечательные. За это, а совсем не за конфеты или духи от авторов я любила свою работу. Так о чем это я? Ах да, когда однажды я рассказала своему предпоследнему мужу (он – русский еврей, а ныне миллионер и гражданин Америки) несколько моих историй, он сказал, чтобы я немедленно купила себе диктофон и во время прогулок всё записывала: стихи, мелодии, истории. Кстати, то же самое мне сказал и мой последний муж, Голубоглазый Швед, он тоже за время нашей совместной жизни сумел заработать свой миллион. Но, к сожалению, это их миллионы. Три месяца назад я купила себе диктофон, но такой я уж человек: как только собираюсь идти с Медори гулять, сразу о нем забываю.
Вообще-то у меня почти со всеми моими бывшими мужьями устанавливаются после развода хорошие отношения. Почему так? Не знаю. Может, потому что я друг лучше, чем жена? Хотя нет, всех своих мужчин я искренне любила и всегда выходила за них замуж, как и Элизабет Тейлор.
Так вот, когда я была маленькая, мы жили в огромной квартире в центре Харькова. Мы – это мама, папа, я, мой старший брат и бабушка. Папа у меня был директором Харьковского областного театра, а мама – «народной артисткой» – это ее папа так назвал. Он из-за своей «народной артистки» бросил карьеру певца, ведь певец – это беспрерывные гастроли, а он не хотел с мамой расставаться ни на день. Папа, когда вернулся с фронта, стал петь в опере и вскоре встретил маму, она тогда была замужем за генералом. Но папа сумел ее отбить. Я, когда смотрю на их свадебные фотографии, всегда думаю: ну в кого я уродилась такая неправильная, такая неудачливая?
Жизнь у моего папы всегда была очень нелегкая, потому что все артисты – страшно капризный и завистливый народ. Папе приходилось не только организовывать гастроли и вести все административные дела театра, но еще и тушить конфликты, разбираться в дрязгах артистов. На нас с братом у него почти не оставалось времени, поэтому, когда он все же находил для меня час-другой, я была ужасно счастлива. Так счастлива я была только со своим вторым мужем, он был солистом балета и страшно мне изменял. Когда я обижалась, он мне говорил: «Ну что ты, дорогая, я провожу сравнение. Лучше тебя никого нет». Я от этих его слов таяла и всё ему