Сошествие/Descensus. Александр Вулин
Может, они даже вернутся. Почему бы и нет? Они будут богатыми, знаменитыми, загорелыми, с кучей денег, в дорогих одеждах и на первоклассных авто. Они будут сидеть перед новыми огромными особняками и плевать на мелких серых людишек, которые будут смотреть на них со страхом и завистью. Всё как когда-то мечтали они, молодые и красивые, отправляясь на фронт в грузовиках, которых девушки усыпали цветами. Тогда даже те, кто, кто не мог или не был обязан стремились надеть форму и вступить в армию, собирающуюся под знаменем, рвущимся в небеса, чтобы отправится на славную короткую войну, которая несомненно закончится победой и нужно успеть стать частью этой славной героической сказки.
И сейчас они мечтали о том, что будет, когда они вернутся. С каким восторгом будут смотреть на них соседские подросшие пацаны. С таким, наверное, с каким они в своё время глазели на соседа Влада, вернувшегося после контракта в Иностранном легионе. Он казался богом – его возил Peugeot, а необычно ароматные сигареты прикуривал от золотой зажигалки Ronson на которой сиял значок с изображением парашюта. Он вернулся и они – вернутся. И всё будет совсем, совсем по-другому. Должны же и они когда-то победить. Невозможно, чтобы вся жизнь была бесконечной полосой поражений и неудач.
Впрочем, иногда холодок сомнений забирался за воротник: – А что, если это всё-таки западня, ловушка? Ещё одна в серии тех, которые удалось едва-едва избежать, унося шкуру? Да, они слышали, что одна группа парней из Сербии поехали в Африку, куда заманил их никому не известный французский контрактник. Но они не слышали, чтобы кто-то сумел вернуться. Холодок сомнений таял после ракии, а в душе пробивались робкие подснежники надежды, ростки желания победить. Победить хоть раз в жизни. Желание требовало веры. Вера твердила, что сказки становятся былью и что свет возможен даже на дне самого глубокого колодца. Они ничего не требовали от жизни, лишь бы была надежда, лишь бы хоть часть её, хоть долька.
Молчание затянулось. Никто не решался заговорить первым. Братья Делич переглянулись, и после согласного взгляда Мрджана, Младжан повернулся к Срджану с вопросом:
– Ну как, кум? мы едем?
Срджан не спешил с ответом. Он, понимая, что у них кроме головы на плечах, которая даже им уже в тягость, ничего нет, но всё же медлил. Окурок тлел в клубах дыма, режущего глаза, а он всё глядел на неоновый свет тусклой лампы, прикидывая. Посидев так с минуту Срджан кивнул головой соглашаясь и Жёлтый с энтузиазмом кинулся их хлопать по плечам говоря, что в таких героях не сомневался ни капли. Он опять начал расхваливать работу и обещать ожидающие их чудеса. Тяжёлый горный ливень неожиданно ударил в окна, заглушив музыку и слова, до которых никому уже не было никакого дела.
На следующих день ранним утром Срджан, Мрджан и Младжан ожидали Жёлтого у привычного Барсука. Они, натощак курили, зажав сигарету жёлтыми зубами, заполняя разговором пустую голову и изголодавшее сердце. Затем слишком быстро ехали вдоль реки Врбас в неудобном и маленьком для