.
желобу вниз и дальше, по земле, вдоль стены противоположного здания. Окна и крыша откликались громким дробным стуком.
– Вот это ливануло! – Ричард в обычной своей зеленой куртке и с ножом на поясе остановился на пороге и улыбнулся мне.
– Да уж, дождь нешуточный, – сказал я.
– Заработался? – Он вошел в учительскую.
– Ну так, – уклончиво ответил я, – кое-что доделать хотел.
– Как первая неделя прошла?
– По-моему, неплохо, – ответил я.
Он кивнул.
– В следующую пятницу поговори с Сигрид. С методистом. Наверное, перед встречей имеет смысл будет записать все вопросы и соображения, чтобы больше проку было.
– Так и сделаю, – пообещал я.
Он прикусил нижнюю губу и снова стал похож на козла.
– Ну ладно, – проговорил он, – хороших тебе выходных!
– И вам, – ответил я.
Через полминуты Ричард показался за окном – держа портфель над головой, он бежал к машине.
Вот он вытащил ключи, открыл дверцу и плюхнулся на сиденье.
Включились фары, и по спине у меня побежали мурашки. Красный свет задних огней отражался от черного асфальта, а два желтых световых пучка от передних фар упирались в стену, которая одновременно рассеивала их и светилась сама.
Стук капель, широкие развилки водяных потоков, сбегающих по склону, вода, хлещущая из водосточной трубы.
О, это был мир, и я жил в самом его сердце.
Что же мне делать? Хотелось стучать кулаками в окна, бегать по комнате и вопить, во все горло, швыряться столами и стульями, потому что во мне через край били сила и жизнь.
– IT’S THE END OF THE WORLD AS WE KNOW IT! – орал я на всю учительскую.
IT’S THE END OF THE WORLD AS WE KNOW IT!
AND I FEEL FINE!
AND I FEEL FINE![20]
Когда машина Ричарда скрылась за холмом внизу, я прошелся по школе – на тот случай, если кто-то все же тут еще остался. Завхоз, например, – вдруг он где-нибудь здесь что-нибудь чинит? Но в школе было пусто, и, убедившись в этом, я прошел в маленькую комнатку, где стоял телефон, и набрал мамин номер.
Она не отвечала.
Наверное, работала сегодня допоздна, а по пути домой заехала в супермаркет, а может, вообще решила где-нибудь поужинать.
Я позвонил Ингве. Он ответил сразу же.
– Алло? – послышалось в трубке.
– Алло, это Карл Уве, – сказал я.
– Ты в Северной Норвегии?
– Ну да, естественно. Ты как?
– Да ничего, все хорошо. Только что из читалки вернулся. Сейчас выдохну и пойду прогуляюсь.
– Это куда же?
– Наверное, в «Хюлен»[21] смотаюсь.
– Везет дуракам.
– Ты сам решил в Северную Норвегию свалить. Мог бы в Берген переехать.
– Ну да.
– Как дела-то там у тебя? Квартиру выделили? Устроился?
– Ага. Вообще-то хорошая квартира. И уроки начались во вторник. Тоже интересно. Я, кстати, сегодня вечером тоже дома сидеть не собираюсь. «Хюлена» у нас в деревне, конечно, нету,
«Это конец того мира, который мы знаем, и мне отлично» (
Старый студенческий бар в Бергене.