Детство 2. Василий Панфилов
остановился рядышком, да гривенник подбросил.
– Блиц?
– Имеете на взять перекинуть[8]? – И взгляд такой саркастический.
– На заработать имею, – Киваю и сажусь напротив, – мне до вечера ещё гитару насобирать надо, хочется потому как.
– Уважаю здоровую наглость, – Хрюкнул смешливо дяденька, да и начал расставлять фигуры, – но не обещаю ублажить ваши воспалённые хотения.
– Тридцать секунд по лондонским правилам[9] или как?
– Или как, это как?! – Засмеялся дяденька, – Давай по лондонским.
– Шломо, – Представляюсь я.
– Н-да? Скорее Иван, ну да твоё дело. Агафоник Юльевич. Ну-с…
…он сделал первый ход.
– …однако, – Озадаченно сказал он, теребя подкрашенный чёрный ус, – Однако! Повторим?
– За ваши деньги почему бы и не да?
Шестая глава
– Спасибо, тётя Песя, – Благодарю хозяйку и не без труда встаю из-за стола, всерьёз думая о том, штобы пришить на штаны лямку через плечо, потому как после таких обедов пуговица на живот давит так, што просто ох.
– Ой, да всегда пожалуйста, – Смущается та, – Может, доешь-таки рыбку? А то котам отдавать придётся!
– Мрау! – Подтвердил басом рыжий всехний кот, крутящийся под ногами, и тиранулся о ногу тёти Песи.
– Ну как знаешь!
Котяра перехватил рыбку ещё в полёте и заурчал судовым двигателем, пожирая лакомство.
– Спасибо, тётя Песя, – Поднялся вслед за мной Санька, – Непривычная еда, но вкусно – страсть!
– А то ж! – Подбоченилась та, – Фира сегодня старалась, во кому-то жена достанется!
– Ма-ам! – Смущённо протянула девочка, стреляя в мою сторону глазами, отчево мне почему-то стало неловко и хорошо одновременно.
Вперевалочку спустились в прохладный подвальчик. Сиеста у нас, как у местных. Встаём чуть не раньше солнца, потом на море пешком бегаем, штоб мелюзга не прицепилась, потому как уследить за ними ну невозможно! Так тока, ровесники иногда с нами, а иногда и нет, втроём чаще.
Плаваем и ныряем до одури, даже дружок мой потихонечку учиться, хотя пока и на мелководье. А потом и отрабатываем – то коленца какие, то акробатику, то рукопашество и ногодрыжество бойцовское всякое.
Фирка в такие минуты обычно сидит и смотрит просто, а то мидий начинает собирать или ещё што. А когда плясать начинаем, так сразу здесь! Раз! И будто всегда тут была, хотя тока-тока чуть не за горизонт уходила.
Я с ней пляшу, а Санька с подругой её, Рахилью. Но ето он так, чисто из вежливости, потому как больно носата девчонка!
Потом снова купаемся и назад. Обед, значица, и сиеста. Потом когда как, чаще по Молдаванке шаримся, да с местными знакомимся. В парк Дюковский ещё, но ето уже под вечер самый.
Ну и вечером во дворе чуть не заполночь сидим. В карты играем, байки рассказываем. Душевно!
Две недели завтра будет, как в Одессе живём, а дальше Дерибасовской и не выбирались. Всё какие-то дела-делишки находятся, што вроде как и да, но
Свободные деньги.
Наиболее раннее свидетельство молниеносной игры – организация одним из лондонских шахматных клубов турнира (1897), где на обдумывание 1 хода полагалось 30 секунд.
Такой необычный формат турнира не мог не привлечь газетчиков (шахматы в то время были очень популярны), и соответственно, блиц стал на некоторое время модным.