Поэтика русской идеи в «великом пятикнижии» Ф. М. Достоевского. Олег Сыромятников
«Ходьба, видение» [7; 137]; «Видение Христа» [7; 139]. В третьей: «Вихрь, Христос…» [7; 148]. И наконец, уже после идейного синтеза, возникает замысел отдельной главы: «Глава «Христос» <…> кончается пожаром» [7; 166]. Явление Христа должно было открыть преступнику его неправоту, подвигнуть к совершению какого-нибудь подвига во имя людей (например, спасти кого-нибудь на каком-нибудь пожаре), заставить сознаться в преступлении, «принять страдание» и в конце концов возродиться к новой жизни[61]. Обдумывая сцену явления Христа главному герою, писатель представлял, как Он будет выглядеть, что и как будет говорить и делать. Но в окончательном тексте романа этой сцены нет. Писатель пошёл иным путём – постарался увидеть и показать образ Бога в душах своих героев. Поэтому ответ на вопрос о том, насколько Раскольников сохранил в себе этот образ, должен одновременно стать ответом на вопрос о возможности его спасения. Полагаем, что поэтические средства, использованные писателем для решения этой задачи, в разных романах великого пятикнижия не могут быть принципиально разными, и поэтому обращаемся к интересным наблюдениям И. А. Кирилловой над образом главного героя в «Идиоте». По её словам, для того, чтобы создать «истинно христоподобный образ, единосущный со своим прообразом, Христом, «просвечиваемый» Им и проявляющий Его через отрешённую любовь и жертвенность», Достоевским «применяются некоторые приёмы иконописи: <…> умаление чувственных черт, выделение духовно значимых черт, лика, взора. Натуральная перспектива заменяется перспективой обращённости на зрителя с целью вовлечения в преобразующее его откровение <…>. Христоподобный образ Мышкина должен быть «поставлен» посредством приёмов, обособляющих и преображающих образ, не нарушая при этом его органической связи с окружающими «земными» образами»[62]. При этом «выделяемые детали (фигура, глаза, светлые волосы, борода, одежда с её скудостью и непригодностью к суровым условиям) отражают иконописно и духовно значимые черты: душевную чистоту, бедность в миру, отрешённость от чувственного»[63].
Для создания образа Раскольникова писатель использовал те же средства. Особо подчёркнута его «бедность в миру» – уже после переодевания в новый костюм «от Разумихина» Раскольникова выглядит так, что Пульхерия Александровна замечает: «Но, Боже мой, какой у него костюм, как он ужасно одет! У Афанасия Ивановича в лавке Вася, рассыльный, лучше одет!» [6; 173]. Также в полной мере проявляется его «отрешённость от чувственного» – Раскольников много дней может не есть, не выходить из дома и вообще не замечать отсутствия минимального комфорта. При этом в его образе совершенно отсутствует плотское начало, и даже встреча с уличной проституткой не пробуждает в нём ни капли сладострастия [6; 123]. Не оставляет сомнения и «душевная чистота» героя, лежащая в основе всех его добрых поступков: помощи близким, семейству Мармеладовых, девочке на бульваре, университетскому товарищу и его отцу, спасения
Важно отметить, что мысль о возможности нахождения поэтических средств для точного, не погрешающего против евангельского Откровения, изображения Христа в художественном тексте не оставляла писателя и после окончания романа. В декабре 1867 г. (через год после окончания «Преступления…») Достоевский пишет А. Н. Майкову о новом замысле: «
Кириллова И. А. Литературное воплощение образа Христа // Вопросы литературы. 1991. Август. – С. 71.
Там же. – С. 72.