Стихотворения и сказка. Билингва. Днепровая Чайка

      В красу я верую, одной ей поклоняюсь —

      Лишь ей одной подвластно всё вокруг,

      Лишь в красоте спасение и счастье,

      Так неразрывна моя с ней вера, мой друг.

      В ненастный час питаю я надежду,

      Что даже незаметное зерно

      Таит в себе живительную силу

      И воскресит весной её оно.

      А ту, что держит мир, исполненная духом,

      Наполнив смыслом, обновивши кровь,

      Без жалости ту силу я растрачу,

      На тех, ко страждет, жаждет счастья

      И тем, кто плачет, я отдам любовь.

      Я вiрую в красу, однiй iй поклоняюсь:

      одвiку в мирови вона керуэ всiм,

      бо щастя э краса, краса э також щастя —

      Немаэ роздiлу, немаэ гранi iм.

      В журливий час живлюсь надiэю тiэю,

      Що в найдрiбнiвшому и щуплому зернi

      Все ж э закладена жива велика сила:

      Iз пiд снiгiв воно воскренi на веснi.

      А ту, що мир живить i рухом iсповняэ,

      Керуэ думами i грiэ в жилах кров,

      Ту силу дивную без жалю хочу тратить:

      Кому бракуэ сил, кому бракуэ щастя,

      Хто плаче, i страждаэ – тому оддам любов.

      Я знаю: ты мучишься сердцем

      И ночь коротаешь без сна,

      Наверно, не скоро нахлынет

      На душу иная волна.

      Я знаю, что с сердцем недужным

      Давно ты бороться привык —

      За малую крохотку счастья

      Обязан платить человек.

      Так ветхие мыслили люди

      (И мысли их ныне живут!),

      Что Бог наш к ним милостив будет,

      Коль жертву они принесут.

      Завидев кровавую жертву,

      Я телом своим содрогнусь,

      Пред богом таким ненасытным

      Я с ужасом преклонюсь.

      Я верю, мой друг, что жестокость

      Минует всех новых богов,

      Зачем так пугают народы

      Клеймом старой веры оков?

      Я верю, мой друг, несомненно,

      Звезда новой веры взойдёт

      И каждую душу больную

      Она своим светом зальёт.

      Ты сердцем судьбу свою примешь

      Без жертвы её ты поймёшь,

      И днём счастья песню затянешь,

      А ночью спокойно заснёшь.

      Я знаю: ти мучишся серцем

      I нiчь коротаэш без сна,

      I, може, нескоро нахлине

      Для тебе та хвиля ясна;

      Я знаю: ти серцем зболiлим

      До того давно вже навик,

      Що тяжко за крихiтку щастя

      Повинен платить чоловiк.

      Так ветхiї мислили люди

      (Їх мислi i досi живуть!)

      Що бог до них милостив буде,

      Як жертву вони принесуть;

      Як свiжу скривавлену жертву,

      Iздригнувшись тiлом усiм,

      Жахаючись, кинуть пiд ноги

      Богам ненажерним своїм.

      Мий друже! Жорстокого бога

      Нема вже! Минула пора —

      Так нащо ж i досi злякаэ

      Людей, цяя вiра стара?

      Все ж вiрити хочу, мiй друже,

      Що зiйде та зiрка ясна,

      Що темну, зболiлую душу

      Осяэ, огрiэ вона,

      Що серцем прозрiвши ти долю

      Без викупу-жертви приймешь, —

      Удень ти тодi заспiваэшь,

      Вночi ти спокiйно заснеш.

      – Белокрылая зима,

      Быстро прилетела!

      Но зачем ты садик наш

      Снегом весь одела?

      И зачем же ты убила

      Аромат цветочный?

      Почему ты прекратила

      Гомон птиц немолчный?

      Мы тебя лихую

      В гости к нам не звали,

      Вот сдалась такая —

      Не было печали!

      – Я пришла к вам, детки,

      Из-за