Ром. На цыганском языке (диалект русска рома). Анатолий Калинин
ладно. Ту ещё тэрны, никон тут адай на джинэл. А мандэ клиентура.
Ещё сыс нанэ калыпэ. Парнэ поселкоскирэ кхэрорэ сыр пилёно сахари прэ зэлэно скатёрка, доступна якхэнгэ.
– Кэ амэ саро ровненько, – шардяпэ пиро дром хуланы.
Саро сыс распахано. Прэ конско гой гэнэ косяки пашдика грэн. Сыс конезаводы. Ещё можно тэ дыкхэс рыжа табуны. Эна и скэдэнпэс, адарик одолэ, кон саро джиибэ сыс пашэ грэндэ, конэскиро ило на можинэл освободиться адалэстыр добровольнэстыр пленостыр. Кхэтанэ табунщикэнца и одолэ, савэ сыс отлучённа пир сави – то причина грэндыр рома.
– Ту, Петровна, только подыкх. Сразу уг’алёса кай ёнэ дживэн, – ракирэлас хуланы.
Нэ ёй и кокори убедилась. Одой, кай дживэн рома, протырдыно шэло. Прэ лэстэ, сыр знамёна, сыс убладэ цветаста одеялы. Неполота лебеда и бурьяно упрэдыр заборостыр. Грэскиро кхандыпэ и фэлдытко кхас. Беспечно забистрэнас тэ укэдэн якхэндыр дуга, или швар, или фарья.
Прэ бари гавитко гас локхэс можно сыс тэ уг’алёс ромэс или ромня, хоть и уридэ сыр сарэ. Нэ пэ лэндэ урьяибэ сыкадёлпэ вавир. Ярче. А уж палэ дыкхлэ тэ пхэнэс нанэ со. Никон на можинэл дякэ же тэ урьел сыр ромны.
Площадь ангил клубо. Дром сыр дуй рэки обтекают клубоскиро островко сыр дуй бая. Пхурдыня, мотоциклы, грайя заполнили площадь. Табунщики, зоотехники, ветеринары. Спешиваясь, зоралэс припхандэ грэн. Ёнэ сыс пашдика. Тырдынэ поводья, готова лэн тэ розрискирэн, тэ прастан дрэ фэлда. И ада сыс донска элита. Колыхались прэ площадь лэнгирэ якхитка морды. Эна кай потешиться якхэнгэ, дыкхи прэ лэндэ, кэдэ вокруг моторы.
Хуланы удыкхтя, со даже молчаливо спутница на сыс равнодушно. Особенно кэдэ взвился грай ещё екхэстэ всадникостэ. Даже набут покхэлдя про штэто, пока лэскиро хулай саво – то ром не утихомирил лэс.
– Кон ада? – спучья приезжо хуланятыр.
– Наверно, саво табунщикэндыр, – пхэндя хуланы, – Мэ кэ бельвель накуч дыкхав. Пирдал площадь сарэса ангил якхэнца мошка, – и ёй адай же ринулась ангил, – А адала мэ дриван куч дыкхав. Ада и исы мири квартирантка Настя.
Ёнэ опоздали. Осадив пэскиро мотоцикло паш крыльцо клуба, ёй запрастандыя прэ ступеньки. Чай дрэ оранжево кофта, синя холова. Прямо осанка, саны талия. Гавитка джювля и ромня дынэ лакэ дром. Адай сыс кучка ромнен. Отчюрдыя палал калэбалэнгиро шэро, дякэ и прогэя, на подыкхтя прэ строны. Ада и задело лэн. Екх лэндыр, тэрны и грубо, на урикирдяпэ:
– Насте уже и прэ манушэндэ на дыкхэл. Учедыр шэрэстыр урнял.
Чай мгновенно обрисияпэ, лакирэ якха безошибочно выухтылдэ толпатыр адалэ ромня.
– Ада ту, Шелоро? Мэ на джиндём, со ту уже рисиянпэ пэскиро коммерческо рейсостыр.
Локхи волна, сави – то зыбь пропрастандыя дрэ толпа. Ромны прилыя вызово, выгэя толпатыр. Притворно ужаснулась:
– Ох, ту уж поизвиняй, Насте, со мэ забистырдём тукэ доложиться!
– Ничи, Шелоро, ту ещё успеешь тэ отгинэспэ одой, – и ёй скэрдя васт дрэ строна клубно порта. И, не задерживаясь, угэя одорик.
Пал