Золотые земли. Птицы Великого леса. Ульяна Черкасова
поддержали с другого конца улицы. – Они кошельки у честных людей срезают.
– И кур крадут!
Народ толкался. Дару пихнули в бок локтем, наступили каблуком на ногу.
– Давай уйдём, – попросила она сестру.
– Подожди, я хочу только…
– Народ злится. Как бы чего не вышло, – прошептала настойчивее Дара.
Безудержная, беспощадная ярость толпы была ей слишком хорошо знакома.
– Ох, ладно, идём, – согласилась Весняна, и Дара скорее потянула её за руку.
Девушки стали пробираться в сторону, прочь от городской площади.
Вновь зазвенел колокол, созывая вече.
– Разошлись! Дайте дорогу князьям! – заревели гридни и пошли на толпу, выставив перед собой оружие.
Люди попятились, бабы завизжали возмущённо и испуганно.
– Дай пройти! – выкрикнула в отчаянии Дара. – В сторону!
– Лесная ведьма, – выдохнул кто-то с ужасом.
Дара грозно сверкнула глазами, выпрямила спину и крепче сжала руку сестры.
– Дорогу! – звонко потребовала она.
И незнакомый рослый мужик сам уступил дорогу и притянул к себе жену, отводя подальше от лесной ведьмы.
Наконец сёстрам удалось выбраться на свободное пространство.
– Думала, задавят, – проговорила взволнованно Веся.
Дара оглянулась на площадь, слушая призывный гул колокола.
– Не знаешь, за что фарадалов казнят?
– Первый раз слышу. Украли, наверное, что-нибудь. Пойдём, пойдём скорее. Нечего смотреть на такие ужасы.
– Как думаешь, их сожгут на костре?
Веся остановилась, посмотрела с пониманием на Дару.
– Вряд ли. Не слышала, чтобы у нас кого-то сжигали. Говорят, будто обычно головы рубят или вешают, – произнесла она и добавила тут же поспешно: – Пошли, у меня ноги замёрзли.
Теперь она вела за собой Дару, подбадривала нарочито пустой и весёлой болтовнёй. Веся рассказывала о поясе, который намедни начала вышивать для жениха, о височных кольцах, которые купил ей Ростислав, о том, что никак не получится уже собрать достойное приданое к весне.
Девушки зашли в княжеский дворец, торопливо преодолели его длинные путаные коридоры и закрылись, наконец, в своих покоях.
Веся скинула валенки и подлетела босиком к окну, распахнула ставни, пропуская внутрь свет. Дара осталась в дверях, сбивая снег с обуви, отряхивая понёву. В тёплой натопленной комнате лёд начал таять, и на пол потекла вода.
– Снимай одежду, а то простудишься, – поторопила Веся.
Она сама бросила новую, подаренную женихом шубку и подскочила к печке, открыла заслонку и разворошила угли.
– К вечеру снова придётся истопить, – посетовала она. – В княжеском тереме тепло быстро выдувает.
– Палаты здесь все слишком большие, – отозвалась равнодушно Дара.
– Ты как? – Сестра развязала пояс, стянула одежду.
– Не очень. Просто вспомнилось всё сразу.
– О пожаре?
– И