Альманах «Российский колокол». Спецвыпуск. Премия имени Шарля Бодлера. 200 лет со дня рождения. Коллектив авторов
нам, что жить так будем вечно.
Алмазы наши были из стекла,
И по щеке невидимо слеза текла.
Метались, спорили, себя искали,
Хоть ошибались, но не предавали.
И сокрушались: жизнь вот так легла.
И по щеке невидимо слеза текла.
Как далеко те давнишние были!
Одни стихи и песни нас роднили.
Пыталась жизнь сломить, но не смогла,
Лишь по щеке невидимо слеза текла.
Мой друг зовет меня сегодня в гости,
Я жив, другие где-то на погосте.
Приеду, эх, как жизнь нас разнесла…
Прижмусь к твоей щеке, где та слеза текла.
Ночь ресницами черными хлопает
Ночь ресницами черными хлопает.
Июль. Зарницы, но без дождя.
Эти поздние летние хлопоты…
Звезды совами с неба глядят.
Копошатся людишки полевками,
Хоть охоты сезон открывай.
Интересно за самыми ловкими,
Кто запасся билетами в рай.
Кто соломку стелил своевременно,
Если падал, то знал, где упасть.
Обхитрил ты судьбу, житель временный?
Нет, открыта уж Космоса пасть.
Лгал, душою кривил, склок был мастером,
Все привык объезжать по кривой.
Вновь зарница по небу фломастером.
Совы смотрят. Они – за тобой!
Я знаю
День к ночи тянется, минуя вечер,
Но все равно его не миновать.
Я руки положу тебе на плечи,
Прости, что не могу тебя обнять.
Все светлое, что нас роднит обоих,
Уж прошлое, его нам не забыть.
Последний лучик солнца на обоях
Как будто чертит слово «разлюбить».
Нам не дано грядущее предвидеть,
Но все же благодарна я судьбе.
Ведь знаю: ты сумеешь не обидеть
Меня – была я дорога тебе.
И сладко мне
Я эту женщину не видеть не могу,
Пускай на расстоянье, хоть глазочком.
Я дальность словно близость берегу,
Есть прелесть и в любви такой заочной.
Что между нами? Взгляд и пару слов…
Все остальное – милые приметы
Полунамеков, сладких полуснов,
Несказанных вопросов и ответов.
Я жизнь ее порушить не хочу,
Любуюсь, как Джокондой на портрете.
А потому смотрю лишь и молчу,
И сладко мне, что есть она на свете.
Выгнутые спины
Выгнутые спины, где плавник серпом.
Любуемся дельфинами на пляже на морском.
Они играют в салочки, по-своему верещат.
Быть может, и русалочки на них с глубин глядят.
Им тоже порезвиться бы, попрыгать над водой,
Но нет такой традиции в пучине голубой.
Я прощаю своих врагов
Я прощаю своих врагов,
Как прощают живые мертвых.
Я прощаю их молча, без слов,
Без стенаний, упреков горьких.
Я прощаю своих друзей,
Не всегда мне хранивших верность,
Кто,