Альманах «Российский колокол». Спецвыпуск. Премия имени Шарля Бодлера. 200 лет со дня рождения. Коллектив авторов

      Насколько ночь нежнее дня,

      Лишь знаем мы с тобою.

      Кому-то, может, и черна,

      Для нас же голубою,

      Похожей на небесный свод

      И на волну морскую

      Она пред нами предстает –

      Вам не сыскать такую.

      В ней каждый миг и каждый час

      Пьянит открытьем новым,

      И не случайно: он для нас

      Любовью патентован.

      Насколько ночь нежнее дня,

      Известно нам с любимой,

      И для нее, и для меня

      Все просто, объяснимо.

      В саду, где золотилась мирабель,

      Встречались в дни, когда мы были юны,

      И певчих птиц весенняя свирель

      Сулила нам неведомые руны.

      Качались незапретные плоды

      Над юными хмельными головами.

      Любовь в саду жила. Ее следы

      Незримые читали мы сердцами.

      Лишь в юности умение читать,

      Не зная знаков, только чувствам веря, –

      Природный дар. Я в том саду опять,

      Но предо мной уже закрыты двери.

      Здесь нет тебя, и нет меня того,

      Кто был готов на все напропалую,

      Себя отдав, добиться своего.

      Ах, мирабель! Плод золотой целую.

      То ли птица кричит в ночи,

      То ль котенок плачет от боли…

      Город спит за окном, он молчит,

      Современный, почти мегаполис.

      Но и в сонную эту тишь,

      Как в давно забытую повесть,

      Вдруг вплетаются звуки. Услышь!

      Бродит чья-то бессонная совесть.

      Ты и сам, проснувшись порой,

      Ощущаешь в сердце тревогу.

      Чей там голос? Нет, вроде не мой.

      Значит, рано ногами к порогу.

      На стекле надежд разбитых

      Я танцую босиком.

      Ноги в ранах, ноги сбиты,

      Хлещет кровь лихим ручьем.

      Эти хрупкие надежды

      Мне казались хрусталем.

      Нет уже иллюзий прежних:

      Я гонялся за стеклом.

      С острых не уйдешь осколков,

      Глупым был, так если б знать!

      Больно, но продолжишь долго

      Этот танец танцевать.

      Я собирал грибы во сне

      И отдавал их за «спасибо»

      Какой-то женщине красивой,

      Чье имя неизвестно мне.

      На самом деле я в бору

      Грибном, сосновом не был годы,

      Часть близкой мне родной природы

      Вписал в полночную игру.

      Так, не ступив через порог,

      Бродил в лесу, хотя был дома.

      В бору мне было все знакомо,

      Но женщину узнать не смог.

      Если мамы нет, и давно,

      Убаюкай меня ты, окно.

      Чтобы снились мне добрые сны,

      Я сотру запятую луны.

      Пусть, хотя и прошло много лет,

      Звезды вручат мне в сказку билет,

      И