Открой мне дверь. Выпуск № 3. Коллектив авторов
сказал кто-то, уходя.
Где-то снова загрохотало, да так, что земля ощутимо вздрагивала. Старшина объяснил, что подвезли гаубицы крупного калибра:
– Прямой наводкой по дотам бьют.
Ночь Монах провёл в беспокойстве. Не спать для него было обычным делом, но рука болела, лоб горел. Иногда он ненадолго забывался, с испугом просыпался весь мокрый от пота. Понизу тянуло холодом. Откинув овчину, он моментально замерзал и начинал зубами выбивать какой-то быстрый мотив. Стараясь не тревожить руку, надевал валенки, выходил проверять охранение. Старшина каждый раз прогонял его в землянку.
– Пошли почаёвничаем, что-то вид у вас не очень. Служба налажена, только что проверял.
От чая Монаха снова кинуло в жар. Под монотонный голос старшины он всё-таки уснул.
Проснулся казак и, не открывая глаз, понял – вернулись. Громко никто не галдел, но по звучавшим вполголоса подначкам догадался – всё прошло удачно. Разлепил глаза – тут же молодёжь затарахтела.
– Батька, всё зробыли, як вы казали.
– Охолонь. Барма где, нехай он доложит.
Порадовался: молодёжь не впала в уныние, увиденные картины карательной операции если и поразили, то ненадолго.
– Молодца! С боевым крещением! Где Барма?
– На воздухе, с Кутько.
– Подмогните, хлопцы.
Оберегая руку, поднялся, надел папаху, закутался в бурку, поднялся в окоп. Старшина, загасив самокрутку, пропустил Барму Тот, вытянувшись начал доклад.
– Не чинись, не в строю.
Тот спорить не стал, только в позе ничего не изменилось.
– Слегка заплутали, озеро с толку сбило. Не одно оно здесь. Вышли к хутору часам к двум. Отдохнули часок и наблюдать со всех сторон. В сарае пост был.
– Как определили?
– По дыханию, пар выдал. Петуха красного под стреху, мужик не меньше вчерашнего, сам на кинжал спрыгнул. С двумя куренями легко разобрались, а с третьим повозиться пришлось. Пришлось гранатой успокоить. Когда Лаврентий вошёл проверить, баба раненая чуть не подстрелила.
– Головы?
– Взрослых мужиков на тычки нанизали и по кругу воткнули. Баб подморозили, как у нас морозят тех, кто чужие сети трясёт, как указатели по тропинке расставили. Правой рукой на хутор показывают, голые выше пояса. Детей уродовать не стали, просто в рядок положили. Дивчину лет двенадцати-четырнадцати Барма отпустил. Вот и всё.
– А голову в будёновке тоже на шест?
– В середину круга из голов, на колоде и кинжал в зубах.
– Кутько, пойдёт таким манером?
– У майора спрашивай. Он вот-вот подъедет. Переезжать будем.
– Куда?
– Может, на передовую, а может, обратно в лагерь.
– В какой?
– Да отчипись, не знаю я.
Красноармейцы разбирали печку, свои вещички уже увязаны, лежат кучкой. Приехал майор Свиридов на грузовике, сперва отвезли Монаха в санчасть, потом бойцов. Вернулись за Монахом, поехали в сторону Ленинграда, в тот лагерь, где готовились. Рассказали всё по дороге. Майор увёз с собой старшину