Светя другим – сгораю. Александра Морозова
не прикасаться к нему или дать ему умереть не было. Так что ничью волю я не нарушил.
– Матвей, – выдохнул папа, потерев переносицу за очками. – О чём ты говоришь? Никто не хотел, чтобы он умер. Я о другом. Ты многого добился за эти пять лет. И заметно выдвинулся. Но это не значит, что пришло время своевольничать.
– Если я там чего-то и добился, – сказал Матвей, чувствуя, что разговор пора прекращать, – то как раз за счёт своей самостоятельности и умения нести ответственность. Я не рискую жизнями пациентов, не красуюсь и не корчу из себя героя. Но если надо помочь – помогаю.
– Матвей, ты ведь всегда был неконфликтным и благоразумным. Вот и сейчас, переходя на новое место, пожалуйста, думай о том, что идёт на пользу твоей карьере, а что нет.
Матвей молчал.
Почему отец решил, что он уже согласился на новое место? Матвей ведь ясно сказал – взял отпуск, чтобы подумать. Да отец, наверное, и не слышал этого. У него в голове карьера сына расписана до самой пенсии.
– Споры с начальством – последнее дело, – продолжал папа. – В них всегда останешься дураком, как бы ни был прав. Конечно, ты теперь врач, хирург, тебя унижает, когда кто-то пытается командовать, но пока ты сам не станешь заведующим, придётся с этим мириться.
Матвей поднялся. Почти полная кружка кофе отправилась в раковину.
– Пойду бегать.
– А вот это правильно, – сказал папа. – Который там час, кстати? У-у-у. Пора собираться, в двенадцать у меня совещание.
Матвей пошёл в свою комнату и лёг на кровать. Потолок отплыл немного вправо, но потом вернулся обратно.
С отцом всегда было непросто, а теперь он наслушался Михалевича и стал совершенно невыносим. А ведь как раз Михалевич вытянул на свет эту историю с иммигрантом. Другим начальникам нет дела, чем занимается и кому помогает доктор Филь, если больнице не приходится за это платить.
Тошнота из пустого желудка карабкалась к самому горлу. Надо поесть. Сейчас отец уедет на работу, и Матвей спокойно позавтракает. На миг он даже задумался о пробежке, но она скорее добьёт его, нежели оживит. А свои кроссовки последний раз он видел в больнице. Неужели всё-таки забыл? Немного отдохнёт и посмотрит в чемодане.
Ему бы поспать ещё, да разве можно уснуть, зная какая встреча ждёт вечером?
Глава 8.
Такси остановилось возле громоздкого бизнес-центра, собранного из голубоватых стекляшек, за полчаса до конца рабочего дня. Нелогично маленькую для такого здания стоянку и узкую дорогу вдоль фасада, заполнили припаркованные машины, втиснутые в каждый сантиметр асфальтированного пространства.
Матвей, поглубже вдохнув, вошёл в прозрачные двери здания. В таких местах он чувствовал себя неловко. Все эти люди в деловых костюмах, эта офисная аккуратность и чистота так не похожи на то место, где работает он. В больнице сам воздух напряжённее, острее, жёстче. А чистота и стерильность там заканчивается с первой открытой раной.
Матвей направился к стойке информации. Девушка с заплетёнными по кругу волосами и синим шейным платком улыбнулась ему,