Будничные жизни Вильгельма-Почитателя. Мария Валерьева
вторил ему Вильгельм, вглядываясь в ненавистные глаза, упиваясь своим превосходством. Ведь именно Эльгендорф когда-то вырвал из рук Захарри победу. Стал Почитателем вместо него. Захарри не забыл.
– Ну конечно, Эльгендорф! –с гадкой улыбкой выдохнул Захарри, не переставая картавить, и откинулся на спинку кресла. – Это же ты у нас и швец, и жнец, и на дуде игрец, и в рисовании спец, и на курсах молодец. Так на Земле говорят, да? Куда мне, обычному трудяге до тебя?
– Зачем ты позвонил? Я жду важную информацию.
– А почему я не могу тебе ее предоставить? Может, Джуди занята и заставила меня позвонить тебе. Или, может быть, она просто не хочет тебя видеть…
Вильгельм устало вздохнул, закрыл глаза и, досчитав до пяти, вновь открыл. Противная морда никуда не делать, а стала еще противнее.
– Тогда давай по делу, у меня и без твоей болтовни голова болит.
Захарри с вызовом посмотрел на Вильгельма, будто все еще представляя их, поменявшись местами, но все-таки заговорил. Должность обязывала.
– «Список идеальности» – это перечень качеств, которыми должен обладать вид, чтобы иметь право на существование, – начал Захарри, а Вильгельм, прислонившись к дивану боком, внимательно слушал. – В списке качеств много, каждое вписывал Почитатель. Чтобы получить грант на сохранение вида, один из его представителей должен обладать почти всеми, если не абсолютно каждым качеством.
– Представитель? Это что значит вообще?
– И как твоя нетерпеливая морда смогла стать Почитаталем? – прошипел Захарри, но быстро успокоился. – Гирхен, которая чуть ли не единственная выиграла этот грант, выбрала из всего своего вида самого достойного, за все века и тысячелетия, и отправила на тест Альянсу. Тот, проведя кучу опытов над образцом, согласился сохранить его.
– За века и тысячелетия? Образец может быть не только из настоящего? – удивился Вильгельм. Он к перемещениям во времени относился с легким недоверием.
– Да, Эльгендорф, из любого времени. Только вот тебе это вряд ли поможет.
– А это уже мне решать.
– Я вышлю тебе список. Посмотришь, прикинешь. Поймешь, что твою Планетку уже ничто не спасет и вернешься на Шаттл, – гадко ухмыльнулся Захарри, облизнул синим языком губы. – А там тебя, глядишь, на руки и в тюрьму. Тебя там ждут. А я полюбуюсь.
Вильгельм не успел ничего сказать, как Связистор выключился. Затем техника скукожилась и «выплюнула» листик, исписанный и свернутый в трубочку. Когда Вильгельм пробежался глазами по качествам, которые там были указаны, из его рта вырвался сдавленный стон.
– Это невозможно! Идеального человека не существует. Я никого такого не найду, можно даже не пытаться!
– А Вы попробуйте найти! – воодушевленно воскликнул Нуд. – Надежда же умирает последней!
Вильгельм кисло улыбнулся.
– Моя надежда уже давно гниет, Нуд, – прошептал он, прикрыл глаза. Веки казались очень тяжелыми. –Пойди, поставь чайник и разбери пакеты. Я пока подумаю. Над чем-нибудь.
Нуд