Подвиги Рокамболя, или Драмы Парижа. Понсон дю Террайль
вы думаете относительно нашего общества?
– Гм! Я думаю хорошо.
– Это не ответ.
– Что же вы хотите знать?
– Очень простую вещь: чем мы рискуем во всем этом деле? Так как, наконец, я должен сознаться вам, что я действую впотьмах.
– Извините меня, – ответил майор, – но я вас буду просить, господин Шерубен, объясниться более ясно.
– Хорошо, – проговорил молодой человек, – скажите, как[вы попали в наше общество?
– Как и вы. При посредстве господина Камбольха.
– И вы не знаете начальника?
– Нет, – ответил майор самым искренним тоном.
– И вы не находите, что мы поступаем чересчур легкомысленно?
– В чем, позвольте узнать?
– В том, что мы повинуемся невидимому могуществу.
– Нисколько! Если оно исполняет свои условия так хорошо, как оно исполняло их до сих пор.
– Но ведь мы играем в большую игру.
Я не нахожу. Наше ремесло не очень опасно, так как самая строгая полиция постоянно констатирует его. Мы любезны и нас любят.
Майор улыбнулся и посмотрел на Шерубена.
– Что же тут худого? – добавил он.
– Действительно, ничего.
– Посмотрим дальше. Случайно может быть, что наша любовь приведет к дурным последствиям и произойдет какая-нибудь катастрофа – так разве это уголовное преступление?
– Вы правы, – повторил еще раз Шерубен.
– Впрочем, – закончил майор, – я не знаю, какая роль выпала на долю наших собратьев, но я нахожу, что ваша совершенно безопасна. Кто может доказать, что я не был знаком с вами вчера или на днях? Мало ли, где мы могли встретиться с вами. На водах, в гостях. Мне всегда казалось, – .го вы очень порядочный человек, и я не затруднился нисколько представить вас маркизе. Положим, могло случиться, что вы полюбили маркизу и она вас тоже, ну чем же я-то тут буду виноват? Что я могу сделать? Следовательно, и маркиз не может быть недоволен мною.
– Вами-то, конечно, нет, но мною?
– И вами тоже. Вы ведь не его друг, а следовательно, и не изменяете ему. Он может вас убить, но дело никогда не дойдет до суда исправительной полиции.
– Вы правы. Мы можем ехать.
Майор позвонил и приказал подавать лошадей.
Ровно в половине одиннадцатого они уже были на улице Шоссе д’Антен.
У маркиза Ван-Гопа было еще очень немного гостей – не более тридцати человек окружали маркизу, сидевшую в своем будуаре, между тем как ее муж принимал гостей в зале.
Маркиз Ван-Гоп был человек лет сорока, хотя казался гораздо моложе своих лет.
Он был высок ростом, белокур и очень красив собой.
Маркиз Ван-Гоп был очень добр, честен, нежен и ужасно ревнив, хотя и ревновал свою жену не потому, что видел измену с ее стороны, но потому, что боялся ее.
И эта ревность отравляла спокойную, счастливую и роскошную жизнь богатого банкира, делавшего всевозможные усилия, чтобы скрыть свои мучения.
Летом маркиз выезжал на воды в Баден, на Пиренеи или в Виши.
В то