Дорога к искуплению. Василий Григорьев
Двоих захваченных крестьян, пинками загнали в погреб. Туда же скинули и женщину, все еще находившуюся без сознания.
– Бэрвин тащи, того, что на крыльце, – распорядился Чексид.
– О нем можешь не беспокоиться, – дворф не сдвинулся с места.
Гнолл все понял, покачав головой, он захлопнул крышку погреба.
– Ладно, парни, быстро осматриваемся, берем все ценное, и уходим, – скомандовал он.
Бэрвин прошелся по дому, здесь было четыре комнаты, кухня и три спальни. В одной из спален он увидел труп крестьянина, которого прикончил Инвар, во второй не было никого. Толкнув дверь третьей спальни, дворф удивленно вскинул брови, она была заперта.
Надавив плечом, Бэрвин выломал хлипкую щеколду и вошел в комнату. Зажег свечу на столике у кровати. Осмотрелся. В этой спальне определенно обитала женщина, тому свидетельствовала чистота, порядок и некоторый уют.
Дворф заглянул в шкаф, ничего, только какие-то тряпки, которые и одеждой-то назвать, язык не повернется. Порывшись в комоде, он тоже не обнаружил ничего толкового. На столике он прихватил какой-то амулет или просто безделушку-украшение, дворф как раз его осматривал, когда услышал непонятный легкий шорох.
Бэрвин легко определил источник звука. Дворф опустился на колени и, согнувшись, заглянул под кровать. Там сидел ребенок, парнишка лет пяти-шести.
– А ну-ка, поди сюда, – Бэрвин протянул руку и ухватив мальчишку, потянул его из-под кровати.
Парнишка еще был слишком мал и слаб, но оказался смелым и решительным. Решив защищаться, он изловчился и укусил Бэрвина за руку.
– Ах, ты, ублюдок! – взревел дворф.
Рывком он выдернул ребенка, и, поставив напротив себя, замахнулся на него топором. Мальчик оцепенел от ужаса и смотрел на топор дворфа, который уже готов был опуститься ему на голову, большими круглыми от ужаса глазами, не в силах пошевелиться.
Чья-то сильная рука легла на предплечье дворфа и остановила движение топора. Бэрвин оглянулся.
– Не нужно. Это всего лишь ребенок, – тихо, спокойным голосом, произнес Чексид.
– Этот мерзавец укусил меня! Я его прикончу! – в ответ злобно рыкнул дворф.
– Я сказал нет, – по-прежнему, не повышая голоса, повторил гнолл.
Некоторое время они смотрели друг другу в глаза. Чексид твердо и решительно, дворф гневно, только, что искры не летели из его глаз.
Бэрвин ослабил свою руку с топором, вывернувшись из захвата гнолла, он развернулся и пошел прочь из комнаты, бросив через плечо:
– Можешь усыновить, этого паршивца.
– Что же ты творишь сынок, – прошептал, покачивая головой, Чексид.
Добыча составила двенадцать монет золотом, еще немного серебра, провизия, которой должно было теперь хватить дней на десять и еще понемногу всякого хламу, вроде новых сапог для Жислава или кожаного ремня, который прибрал себе Инвар.
Разбойники шли всю ночь, остановившись на отдых лишь с рассветом. Они отошли от ограбленной ими фермы, миль на тридцать.