Прорыв. Лю Цзяньвэй
ну встань! – громко сказал Фан Инда. – Полковник, командующий полком, не имеет мужества столкнуться с семейным кризисом. Может ли он вести войска?
Фань Инмин, сжав зубы, собрал волю в кулак и глядя на Фан Инда, выдал:
Папа, год назад Сяо И предложила разойтись.
И какое твоё мнение? – спросил Фан Инда.
Поначалу это стало для меня неожиданностью, и я не хотел. Но прошёл год, и я начал понимать. Мы уже не можем найти общего языка. Как раз недавно мы разговаривали о том, чтобы развестись, но из-за вашего здоровья она попросила подождать.
Фан Инда, стоя, повернулся спиной к Фань Инмину и уставился в окно невидящими глазами. В душе он никак не мог смириться с этим ужасным фактом.
А как же Лунлун? – дрожащим голосом спросил он.
Останется с Сяо И, – ответил Фань Инмин. Фан Инда резко повернулся и холодно сказал:
Он ребёнок-инвалид. Вы что, не понимаете?
Мы с Сяо И больше не хотим быть вместе, – жёстко сказал Фань Инмин. – Я думаю, я знаю, что значит быть отцом.
Фан Инда сел, правой рукой машинально потрогал крышку от чайной чашки и опустил голову. Спустя долгое время он снова посмотрел на Фань Инмина.
Молодец! У тебя хватило смелости принять вызов моей дочери. Это говорит о том, что я не ошибся в тебе. Ваш брак разрушился, и это тоже поражение. Надеюсь, что ты станешь успешным военным.
Папа, я заберу вещи и вернусь в часть, – сказал Фань Инмин.
Фан Инда молча махнул рукой.
Хотя не было сказано ни слова, он не собирался пускать брак горячо любимой третьей дочери на самотёк. В душе он лелеял надежду и хотел видеть конфликт между молодыми супругами как неизбежное столкновение языка с зубами. Он и представить не мог, что какие-то десять минут спустя ситуация резко ухудшится.
Фан И возвращалась домой с каменной мукой и увидела во дворе машину Фань Инмина. Обуреваемая подозрениями, она поднялась на крыльцо. Перед дверью она остановилась, обдумывая, как встретить Фань Инмина дома. В это время подбежала домработница Сяо Ин, чтобы открыть Фан И дверь.
Папа дома? – спросила Фань И.
Дома, дома, – отскочив в сторону, затараторила Сяо Ин, – как раз с дядей разговаривает.
Фан И с каменной мукой в руках вошла в гостиную и, навесив на лицо улыбку, сказала:
Неужели Инмин приехал? Фан Инда отложил газету.
Наверху собирается. А это у тебя что?
Фан И отыскала ящик из-под фруктов и положила туда каменную муку.
Это я для тебя нашла камни, которые лечат желудочные болезни. Завариваешь три раза ежедневно, и через три месяца от болезни не останется и следа.
Фан Инда отложил газету и молниеносно вскочил.
Я не буду это пить! Не буду. Нет никакой болезни, к чему всё это. Я в ваши дела не лезу, вот и вы в мои не суйте свой нос.
Папа, ты чего? – медленно выпрямилась Фан И. – Утром всё хорошо было. Ты на меня злишься?
Разве я смею злиться? – холодно усмехнулся Фан И. – Ты управляющая транснациональной корпорацией, а он…
Отец