Над вечным покоем. Кирилл Вер
без снега, полюбоваться на переливающиеся в свете солнца высокие здания с тысячами окон, понаблюдать за полетом машин над землей, и удивленно посмотреть, как вместе с обычными гражданами по улицам разъезжают разумные механизмы. Марков слушал грезы Прокопьевны о днях минувших, а в голове гулял ветер. Он не разделял взглядов жены, и знал, что люди не изменятся, пыли в домах не станет меньше, а земля под ногами провалится под тяжестью снегов. Чертов мир не изменить – Марков давно поставил на нем крест, однако своего мнения по щекотливому вопросу не высказывал, чтобы не расстраивать жену.
Марков осмотрел литературу. Большие и маленькие, с обложками и без, книги свалились в неустойчивую стопку, что тянулась вверх как змея. Таких колонн было пять, и только чудо удерживало их от падения. Юльке коллекция рукописей мертвых людей казалась настоящим сокровищем, хоть за время жизни Маркова в Речном она ни разу к ней не притронулась. Один антиквар, живший в Петрограде, говорил, что совковые книги никто не читает, но Марков вопреки мнению знакомого успел пройтись, наверно, по половине сочинений из Юлиного шкафа. Однако смысл произведений совершенно не укладывался в голове. Не потому, что Марков читал невнимательно, – язык письма отличался от привычного говора выживших после Потрясения. Суть печатных фраз охотник улавливал, но слабо и без подробностей. Тем не менее ему нравилось вглядываться в пожелтевшую бумагу, изучать редкие картинки покойных художников и чувствовать аромат старой высушенной бумаги. Внимание Маркова привлекла серая и увесистая книга с множеством замятых страниц. Придерживая стопку рукописей, Марков вытянул пожухлый фолиант с серыми разводами на плотной черной обложке, сел на кровать и принялся его рассматривать.
– Ка-пи-тал, – по слогам прочитал Марков.
Перелистнув первую страницу, охотник увидел широкое бородатое лицо, видимо, автора книги. Марков попытался вчитаться в строки, но язык был очень сложен. Марков зевнул со скуки, привстал с кровати и лениво потянулся. Отложил книгу и уставился в окно, озаренное полуденным солнцем. Сидеть дома надоело, и охотник решил, что сперва зайдет в столовую, найдет там Митрича, пропустит с ним по стаканчику дубовой настойки, чтобы разогнать кровь по жилам, а затем отправится в лекарню к своей жене. Накинув повседневный тулуп, он взял наскучившую книгу с кровати, подошел к стеллажу и попытался впихнуть увесистый том обратно в колонну, но вдруг кипа рукописных трудов обрушилась. Марков едва увернулся от тяжелого фолианта, что намеревался проломить незадачливому читаке голову. Книги лились из шкафа что вода из ведра. Обвал прекратился, и он с тоской на сердце принялся наводить порядок.
Когда с унылым делом было покончено и книги вновь оказались на пыльных полках, Марков собрался закрыть дверцу, но увидел, что одна тонкая зеленая рукопись валяется на полу, недалеко от обеденного стола. Малышка одиноко лежала кверху обложкой. Охотник подошел к томику, взял небрежно за один край и хотел было запихнуть в