Падение с яблони. Александр Алексеев
Петрович, хоть убей, напоминает мне предателя из какого-то фильма.
4. Серые глаза
20 января. Среда.
Бурса. Обед. В столовой подходит ко мне Хайлов и с видом заговорщика сообщает:
– У меня день рождения.
Я, как полагается, шумно выражаю восторг, поздравляю его.
– С тебя причитается, – говорю.
Он подмигивает:
– Все в ажурчике.
Садимся за столик. С нами Дешевенко и Карманников, которые живут вместе с Юркой. Именинник достает из-за пазухи чекушку и разливает по пустым стаканам.
Хлопнули по маленькой, закусили. Сидим, довольные, с наслаждением перемываем косточки Александру Петровичу. Но это надоедает, и мы переключаемся на девочек…
Потом спрашиваю у Хайлова:
– Видно, что я пьяный?
– Нет, – говорит, – ты как огурчик.
– Врешь, я уже хороший!
Тогда он без всяких церемоний останавливает проходящую мимо девчонку.
– Девушка, – говорит, – разве видно, что этот человек выпил?
И тычет в меня пальцем, подлец.
А девушка смотрит своими серыми глазами прямо в лицо мне. И так близко смотрит, что, кажется, глаза ее разрастаются и охватывают меня со всех сторон. Смотрит долго, немигающе, с интересом и, может быть, даже с кокетством. Как будто давно меня знает и давно что-то хочет сказать. А я своих глаз не могу оторвать от нее. Так что если во мне и был какой хмель, то под этим взглядом он вылетел к чертям собачьим.
В конце концов она улыбнулась и сказала:
– Нет, не видно.
И пошла. Потом оглянулась и еще раз полоснула по мне своими глазищами.
Целый день глаза эти стояли передо мной. И до сих пор вижу их!
Спросил у Юрки, кто она такая, эта сероглазая. Он сказал, что из тринадцатой группы, но имени ее не знает. Обещал устроить свидуху. А я почему-то разволновался и попросил его не утруждаться.
А теперь вот жалею. И убеждаю себя: подумаешь, посмотрела! Велика важность – красивые глазки! Тут со станком своим никак не разберешься, шпиндель вибрирует, суппорт сбивается. Надо срочно убедить козла Александра Петровича, что нормальную деталь на нем не сделаешь. Вот задача!
Придурок. Глазки-то не выходят из головы. И ничего мне больше не надо.
Какой болван сказал, что скромность украшает человека! Она уродует его.
5. Скука
5 февраля. Пятница.
Думал, заведу дневник – и жизнь моя наполнится. Черта лысого!
Каждый день одно и то же. Живу как-то через силу. Исполняю обязанности – и никакого удовольствия. Будто чужой дядя написал скучный сценарий, в котором я обязан играть свою скучную роль. И от этого однообразия – лень. Она, матушка, руки мне наливает свинцом, голову дурманит. Так что мозги начинают работать в каком-то паскудном направлении.
Сижу на уроке спецтехнологии и сатанею от безделья. Кузьминична, преподаватель, – маленькая, сухонькая, с обезьяньей мордочкой – зудит