Охота на сопках Маньчжурии. Владислав Морозов
звуком в этой пустоте. Хотя в момент нашего появления в конце коридора возникла было какая-то немолодая толстая баба (пёстрый платок, тёмная юбка в пол, передник и сероватая мешковатая то ли блузка, то ли рубашка странного фасона) с ведром в руках, которая, едва завидев нас, немедленно ретировалась. Местная уборщица, что ли?
Унтер остановился перед дверью с прибитой или привинченной на уровне глаз человека среднего роста металлической цифрой 6 и, поправив фуражку, деликатно постучал в дверь костяшкам пальцев.
– Войдите! – разрешил нарочито строгий голос из-за двери и тут же с явным раздражением поинтересовался: – Чего тебе опять, Овсюк?
– Вашбродь! Дозвольте доложить! – отрапортовал унтер, становясь во фрунт на пороге кабинета и отдавая честь: – Неизвестное лицо появилось у поста нумер 9 и потребовало отвести сюда!
– Ну так введи.
Ну да, как в том анекдоте про Андропова:
– Юрий Владимирович, к вам польский посол!
– Введите…
– Пожалуйте! – пригласил меня унтер с незапоминающейся фамилией Овсюк. Какие они все тут, однако, вежливые…
Я вошёл. Унтер-офицер остался стоять позади меня, прикрыв за собой дверь.
В общем, я попал в кабинет средней паршивости, как тогда говорили, присутственного места. В помещении наличествовало окно (что характерно – без решёток) с пыльными стёклами и видом на стены складов и сараев с морем вдали, а также массивный стол о двух лакированных тумбах, два канцелярских шкафа и несколько жёстких стульев. За столом под небольшим чёрно-белым портретом явно не обременённого избытком интеллекта бородатого мужчины средних лет, который ещё не в курсе, что в списке российских императоров он стоит под реально последним номером (ну явное фото, где Николай II был почему-то запечатлён, видимо исключительно разнообразия ради, в форме морского офицера), в казённой рамочке, отчасти скрытый от меня массивным чернильным прибором, увенчанным статуей какого-то всадника в кирасе и излишне сложной каске (по-моему, это был Николай I, тот, который Палкин), откровенно скучал молодой (опять-таки, по его внешнему виду сложно было понять, за тридцать ему или меньше), причёсанный на пробор темноволосый офицерик с тонкими и явно модными усиками. На золотых погонах его белого сюртука (или это у них мундиры такие?) с двумя рядами орлёных пуговиц я различил один просвет и две маленькие звёздочки. Подпоручик, стало быть…
Пока я осматривался (автоматика тут же определила, что никакого оружия, за исключением револьвера унтера, в этом помещении не было), офицерик успел натянуть на голову лежавшую на столе рядом с несколькими украшенными двуглавым орлом коричневыми папками из толстого картона фуражку (явно чтобы иметь начальственно-партикулярный вид), но вставать со своего стула не спешил. Немного рассмотрев мою личность, хозяин кабинета заметно оживился. Встреча со мной обещала ему некий «аттракцион» – хоть какое-то развлечение на фоне гарнизонной скуки.
– Свободен,