Дети горькой воды. Юлия Рахаева
Россу довольно странным, но спорить он стал.
– Пусть останется Росс, – предложил Филипп. – От него пользы больше.
– Тогда я вернусь вечером. И тогда же с вашего позволения поговорю со слугами, – ответил Росс.
Получив согласие Маунтов, они покинули их дом.
– Я передумал и ждать тебя до вечера не буду, – проговорил Росс. – К тому же, вечер теперь у меня занят. Поэтому сейчас ты всё мне расскажешь. И я не принимаю возражений.
– И что ты предлагаешь? – обречённо спросил Филипп.
– Идём пообедаем где-нибудь.
– Предлагаешь напоить меня для пущей искренности?
– Нет, просто есть хочу.
– Идём. Наш любимый трактир недалеко.
Они заняли столик у стены, и к ним тут же подбежала официантка, узнавшая своих постоянных клиентов.
– Есть только что приготовленный бифштекс с кровью, – предложила она с улыбкой. – Будете?
– Да, спасибо, – кивнул Росс.
– Нет. Мне, пожалуйста, без крови, – сказал Филипп.
– Хорошо, – ответила официантка. – Что будете пить?
– Бутылку хорошего красного вина принесите, – попросил Эскот.
– Вина? – удивился Росс.
– Я не хочу напиваться, – ответил Филипп.
– А министр действительно похож на бурундука, – проговорил Росс, когда официантка ушла. – Я еле держал себя в руках, чтобы не рассмеяться.
– И глазки у него маленькие, – усмехнулся Эскот, теребя в руках салфетку.
– Мне жаль Сесилию. Она выглядит несчастной.
Вернулась официантка с бутылкой вина и двумя бокалами.
– Горячее сейчас будет, – улыбнулась она и направилась на кухню.
– Наливай, – попросил Филипп.
– За что пьём? – разлив бордовый напиток по бокалам, спросил Росс.
– За успех нового дела.
– За успех. Так что произошло, Фил? – Росс сделал пару глотков и поставил бокал на стол, глядя, как его друг пил до дна.
– Тебе покажется это смешным, – ответил он.
– Почему?
– Потому что это ерунда. Для такого, как ты, это точно ерунда.
– Рассказывай.
– Я зашёл в трактир, – начал Филипп. – Не в этот, в другой. Хотел поесть. И там был один мужчина. Я сразу узнал его. А он меня. Он один из тех, кто был тогда с моим дядей в горах. Его имя, кажется, Дерек.
Официантка принесла две порции бифштекса.
– Я тебя слушаю, продолжай, – сказал Росс, когда она удалилась.
– В горах он… – снова заговорил Филипп, – он… Он получал удовольствие от того, что делал. Это был для него не просто приказ шерифа. Ему просто нравилось принимать в этом участие. Он смеялся. И, узнав меня, он засмеялся снова.
Эскот замолчал, бесцельно тыкая вилкой в мясо. Росс взял его за руку.
– Этот Дерек что-то сказал тебе? – спросил он.
– Да, – ответил Филипп. – Он смеялся. Он издевался. Он обзывал меня. А я молчал. Понимаешь? Молчал. Я не мог сказать ни слова. Меня сковал такой страх… Это даже не страх, а оцепенение какое-то. Я ненавидел себя за это. И сейчас ненавижу.
– Фил,