Кусочек жизни. Надежда Тэффи
бумаги. Я свой паспорт.
– Это я везу сестру на фронт под моей ответственностью, – заявляет Самойлов.
Солдаты посоветовались, пошли в сторожку, вызвали старшого.
Старшой сказал:
– Сестрице без пропуска проехать нельзя. Пусть возвращается в Варшаву.
– Ни-за-что!
– Тогда пожалуйте к коменданту.
– Отлично.
На подножки встали солдаты со штыками. Один влез на козлы. Поехали.
Помню, мне страшно понравилась крепость. Какие-то каналы, пушки, ящики, лошади, мосты, цепи, рвы…
– Когда подозрительных людей арестовывают, – рассказывает Самойлов, – они всегда требуют, чтобы их вели через крепость, а им этого только и нужно. А бумаги у подозрительных, конечно, всегда бывают в полном порядке.
– Не то что у меня! – вздохнула я.
Привезли нас в канцелярию.
Двое солдат встали у дверей.
– Зачем они тут?
– Стерегут арестованных.
– А кто же арестованный?
– Да вы.
– Я?
Вот уж никак не ожидала.
Сидим долго. Самойлов начинает волноваться. Наконец его вызывают. Отпускают довольно скоро. Потом шпиона тоже скоро. Потом вызывают меня.
Выхожу в кабинет. У дверей солдат со штыком. За столом высокий жандарм с русыми бакенбардами. Приглашает меня садиться.
– Ваша фамилия такая-то?
– Да.
– У вас есть духи “Коти”?
– Да.
(Вот так допрос!)
– И вы сестра милосердия? Гм!
– Да, я работала в петербургском лазарете (и это правда).
– Зачем вы едете?
– Хочу заняться разведкой.
– Да вас немцы на первой осине повесят, даже допрашивать не станут.
– Почему же? Я могу притвориться какой-нибудь местной крестьянкой.
Он отвернулся к окну, и по движению бакенбард видно было, что он смеется.
Когда бакенбарды успокоились, он обернулся ко мне и сказал просто:
– А теперь говорите прямо, кто вы и зачем едете?
– Кто я? Я сестра милосердия. Я работала в лазарете.
– Слушайте – у меня таких сестер милосердия, как вы, за этот месяц повешено уже две да четыре сидят и ждут своей участи. Если вы не можете сказать, кто вы, – я должен вас арестовать.
Я подумала. Все равно дело мое проиграно.
– Ну извольте. Я – Тэффи, писательница. Еду за впечатлениями.
Он посмотрел на меня внимательно, потом быстро подошел к книжному шкафу, порылся, достал книгу.
– Это ваша?
Смотрю – второй том моих рассказов.
– Моя.
– А как вы докажете?
– Могу перечислить рассказы. А если у вас есть четвертая книга – там мой портрет.
Нашел четвертую. Взглянул на портрет, повернулся к часовому, сделал знак. Часовой звякнул ружьем и вышел. Очевидно, я уже была не страшна.
– А теперь мы побеседуем.
Позвонил. Солдат принес на подносе чаю с печеньем и доложил, что Самойлов очень торопится.
– Так пусть едет.
– А вы отправитесь