Нос. Роман Сергеевич Беляев
ум обратно, чтобы сойти с него опять. От образов этих ему хотелось упасть на колени, а затем лечь, потому что тяжесть ужаса была невыносимой, но некуда было ложиться…
Я сделал ещё один перерыв, чтобы отпить чаю, потому что у меня пересыхало в горле от этого длинного рассказа, а ребята сидели, чуть ли не до смерти напуганные. Ну, во всяком случае мне так казалось. Я отпил чай и продолжил:
– И один из этих образов он и нарисовал на листе бумаги чёрной ручкой. Это было что-то человекоподобное, сидящее на чём-то типа стула перед тем, кто на него смотрит, на каком-то непонятном фоне, будто из каких-то чёрно-белых раздробленных кирпичей или досок или булыжников, смешивающихся между собой. Можно было предположить, что это какой-то мужчина, одетый в какую-то короткорукавную рубашку. В чёрно-белых неаккуратных контурах можно было разобрать какое-то непропорциональное и неестественное телосложение, но понять, что именно непропорционально и неестественно было трудно. Одно колено как будто бы шире и больше другого, но нога с ним соединяется нормально, и сама нога в целом похожа на другую ногу, как будто бы они пропорциональны и так и должно быть, но если смотреть в общем, то это ощущение сразу проходит. Какая-то странная поза, вроде бы нормальная, но в которой человеку сидеть было бы неудобно. С руками та же история, что и с ногами: как будто бы нормальные, если рассматривать по отдельности, но то ли неестественно длинноватые, то ли в чём-то различающиеся между собой, если смотреть в общем. Несимметричное туловище. Но больше внимания привлекала его голова, которая как бы была плавно разделена на две. Хотя, вернее будет сказать, что голова его была просто неестественно широкой и немного, самую малость, конически удлинённой вверх, а лица было два: одно было слегка направлено вправо, а другое – влево. Впадины под бровями были черны, а между лицами как будто бы был ещё один глаз, но тоже скрывшийся в черноте. Какое-то подобие очков в оправе, странно подходящей такому положению глаз. Как будто бы это какой-то кошмарный сиамский близнец с двумя головами, слившимся в одну, и с двумя лицами, почти слившимися в одно крайними своими глазами. Его рот, вернее рты, похоже не слились, и каждый был на своём лице. Между ними, всё же, была какая-то непонятная спайка, как будто неправильно сросшаяся щека. Нижняя челюсть была странна и как будто бы была… дырявой, что ли, ведя в черноту шеи… Когда он всё это рассказывал и показывал, то сделал замечание, что не видел всё настолько чётким, но многое обрело немного ясности во время сна после приступа. Возможно, он что-то додумал, но это всё всё равно очень и очень похоже на то, что, по ощущениям, он видел, и слышал, и испытывал во время этого припадка. Вскоре пришла медсестра и нормально так охуела от того, что увидела сборище нас вокруг этого пацана с этим рисунком. Она быстро нас разогнала, а его отвела ко врачам, забрав и рисунок, а мы… Ну, особо впечатлительным ночью снились кошмары после таких рассказов. Лично мне нет, но всё это пиздец как запомнилось во всех подробностях.
Ребята