Тополь. Оррин
это уже не важно, потому что мне нужен в помощь человек с рабочими руками, и, как полноправный распорядитель читальни, я готов нанять вас за дюжину монет в неделю. Кроме того, я предлагаю вам и вашим детям жилище на втором ярусе – места там полно. Но все это при условии, что с этого часа вы бросаете пить. Ваше слово?
Эйнин уставился на меня с каким-то детским изумлением, изумлением нашкодившего ребенка, которому вместо порки подарили игрушку, изумлением голодающего, которому дали хлеба вместо тумака, изумлением тяжело больного, которому пообещали выздоровление. А затем кузнец протянул мне свою шершавую ладонь.
V
И, наконец, верный поворот нашелся. Лишь теперь я с уверенностью мог заявить, что оказался на своей улице. Уже дважды до того я дал маху и извел уйму времени почти вслепую блуждая по изворотливым нитям, так хитро сплетенным пауком-городом. В продолжение пути скромные возможности моей лампы принуждали меня спотыкаться о колодцы и цепи, норовили обречь на падение в погреб или попросту на купание в грязи. Но что поделать? Не такова ли участь бодрствующего, прокладывающего дорогу по обители спящих?
Рваные песни пьянчуг, бряцанье замочных скважин, запоздалое цоканье копыт и даже разъезды всадников затихли, оставив меня наедине с хлюпаньем собственных сапог. Эта улица так и не была вымощена ни камнем, ни щебнем, значит, мои ноги касались той же земли, что и двенадцать лет назад. Даже в кромешной тьме я чувствовал нечто неуловимо знакомое в громоздящихся рядом окнах и вывесках. Я не мог заглянуть в рамы или вглядеться в знаки на щитах, но смело указал бы местоположение каждого. И даже если их содержимое обновилось, ночь оставляла их для меня неизменными вплоть до своей кончины.
Неожиданно я замер. Островок света, источаемый лампой, обнаружил порог моего дома. Я прислонил ладонь к наличнику и, постояв так немного, потянулся к дверному молотку. Но не успел постучать, так как меня грубо тряхнули за плечо. Я слегка отпрянул к стене и обернулся с быстротой молнии, выпятив лампу и посох. Передо мной стоял крепкий курчавый парень летами явно моложе меня.
– Ты кто? – кинул он мне высокомерно.
– Я тот, кто идет к себе домой, – ответил я слегка раздраженно на эту наглость.
– Значит, ошибся домом. Шагай отсюда.
– Напротив, сударь, ошибаетесь вы, – возразил я, не теряя самообладания. – Я жил в этом доме долгие годы и хорошо знаю хозяина. А вам бы посоветовал быть повежливей.
– Как говоришь, бродяга! – прошипел курчавый, замахиваясь.
Я предупредил его правую палкой, но мгновенный удар с левой стал для меня неожиданностью. В следующее мгновение я лежал на земле, попрощавшись с лампой, которая с жалобным треском рассеялась по ближайшим лужам. Однако посох все еще оставался зажатым в моем кулаке, в связи с чем вновь ринувшийся на меня противник схлопотал резкий выпад в ребра. Не знаю, как продолжилась бы эта милая встреча, если бы дверь родного дома не отворилась, бросив ждать призыва молоточка.
Выбежавший на улицу обитатель средних лет, явно оказавшийся не Двиридом, пару раз переведя пламя