Заметки pro* бунтарей и мечтателей. Из дневника эмигрантки: США, Карибы и необычный российский проект. Ольга Лу
Отстояли очередь длиной в километр, но она всё время двигалась, в отличие от обычной советской. Внутри было красиво и чисто, еда казалась божественной на фоне талонов на мясо и не только, а тут даже искусственные цветы в горшках выглядели абсолютно настоящими (я потрогала!). Ошарашенно стараясь найти хоть что-то знакомое по общепиту, я затаила дыхание, когда подошедшая девушка-работница принялась ловко протирать соседний столик. Пусть хоть тряпка будет грязная… Нет, она была ослепительно-белой. И так далее. Но самое потрясающее случилось на выходе. В дверях стояли девчонка и парень, которые не просто улыбались на прощание всем. Они сказали: «Спасибо, что пришли» – и я заплакала…
Эту историю я рассказывала множество раз в Америке. В контексте, разумеется. Потому что в Аспене, допустим, бесплатные автобусы, и все говорят водителю Thank you не просто так. Делятся радостью, что доехали бесплатно, с комфортом. И к волшебному слову там тоже другой подход. Своими глазами наблюдала невероятную сцену в раздевалке бассейна, где одевались мама и малыш лет двух. В какой-то момент малыш отвлёкся, как и положено малышам. Вместо энергичного окрика мама наклонилась и спокойно сказала:
– Будь любезен, закончи с ботиночками.
И когда малыш вставил ножки в свои ботинки, мама искренне добавила:
– Thank you!
Возможно, русское «благодарю» прозвучало бы здесь высокопарно, но дело уже не в выборе слова. Тогда я не раздумывала о философском смысле благодарности, просто энергия мне была знакома. Оказавшись в райском Аспене после коммуналки, я чувствовала себя… благодарной. Не Золушкой, нет. Эта благодарность была деятельной, тем самым благом, которым хочется поделиться.
Приходит на ум случай из той же американской молодости, когда Марти привёл меня в очень хороший ресторан; я борюсь со словом «дорогой», потому что фактически он был дорогим, но дело не в этом. Посмотрим правде в глаза: для русской туристки в 1992 году любой американский ресторан с накрахмаленной скатертью должен был выглядеть дорогим. Посетителей было мало, нас обслуживали аж три любезных персонажа. Тот вечер остался в памяти как первая любовь, когда нет конкретных ожиданий, лишь череда волнующих эмоций-сюрпризов. Элегантность состояла не столько в изысканном интерьере, сколько в безупречном обслуживании. Казалось, персонал двигался бесшумно и возникал из ниоткуда в самый правильный момент – ни раньше, ни позже. Годы спустя, работая в дорогих ресторанах, я выучила трюки официантов-профессионалов, но тогда мне казалось волшебством появление кудесника в жилетке именно в тот момент, когда я ставила на стол почти опустевший бокал. Или когда его коллега уверенно-вежливо просил разрешения забрать тарелку, только что отодвинутую мной. Опять же много лет спустя узнала, что по статистике в США 70% посетителей приходят в ресторан за обслуживанием, а не за едой. А тогда в этом первом элегантном ресторане не только моей американской жизни – жизни вообще я поклялась себе поработать когда-нибудь официанткой. Не ради денег – чтобы подарить это ощущение