Маленькие женщины. Луиза Мэй Олкотт
читала вслух, завернув в свое пальто, выносила на улицу подышать свежим воздухом, пела колыбельные и никогда не ложилась, не поцеловав на ночь чумазое личико и не прошептав нежное «Спокойной ночи, бедная моя!».
У Бет тоже были свои неприятности, она была не ангелом, а обыкновенной девочкой, и ей также случалось «всплакнуть», как выражалась Джо, из-за отсутствия хорошего пианино и возможности брать уроки. Бет страстно любила музыку, изо всех сил старалась учиться и без устали практиковалась на дребезжащем старом инструменте. Казалось справедливым, чтобы кто-нибудь, например тетушка Марч, поддержал ее рвение. Однако поддержки не было, и Бет в полном одиночестве порой заливала слезами пожелтевшие клавиши безнадежно расстроенного пианино. Выполняя домашнюю работу, она пела, словно жаворонок, всегда была готова сыграть для мамы и сестер и день за днем утешала себя словами: «Если буду стараться, обязательно научусь!»
В мире много таких Бет – тихих и застенчивых, которые скромно сидят в уголке, пока их не позовут, и живут ради других, причем жертвуют собой столь радостно, что никто их не замечает, пока они озаряют дом своим присутствием, однако стоит свету угаснуть, замолкнуть маленькому сверчку у печи, как все погружается в тишину и мрак.
Если кто-нибудь спросил бы Эми, что ее больше всего волнует в жизни, она, не задумываясь, ответила бы:
– Мой нос!
В младенчестве Джо случайно уронила сестру в ящик для угля, что, по уверениям Эми, навсегда испортило форму носа. Он, конечно, не был слишком большим или красным, «как у бедняжки Петрин», однако имел довольно плоский вид и, как она его ни вытягивала, отказывался обретать аристократическую утонченность. Никто не видел изъяна, кроме хозяйки, однако Эми мечтала о греческом профиле и, чтобы немного утешиться, изрисовывала длинными носами целые стопки бумаги.
«Маленькая Рафаэлла»[21], как прозвали ее сестры, имела явный дар к живописи и не знала большего счастья, чем срисовывать цветы, создавать фей и испещрять поля книг причудливыми картинками. Учителя жаловались, что вместо примеров на грифельной доске Эми появляются животные, на свободных страницах атласов – новые карты, а из учебников в самые неподходящие моменты выпадают карикатуры довольно обидного содержания. Она неплохо справлялась с уроками и избегала замечаний, так как обычно вела себя образцово. Одноклассницы ее обожали, поскольку Эми обладала веселым нравом и счастливым свойством нравиться людям, не прилагая к этому особых стараний. Ее изящные манеры вызывали всеобщее восхищение, как и многочисленные таланты, помимо художественного: Эми могла сыграть целых двенадцать мелодий, вязала крючком и читала на французском, делая ошибки далеко не во всех словах. У нее была жалобная манера говорить «когда папа был богат, мы делали то или другое» – девочки находили это трогательным, а мудреные слова, которые любила вставлять Эми, – «очень изысканными».
В общем, Эми была заслуженно избалованной, и ее
Рафаэль Санти (1483–1520) – итальянский живописец, один из лучших представителей искусства эпохи Возрождения.