Маленькие женщины. Луиза Мэй Олкотт
клониться, как тяжелое соцветие георгина, я достала из кармана «Векфилдского священника»[22] и погрузилась в чтение, одним глазком поглядывая на тетушку. Дойдя до места, где герои свалились в воду, я забылась и рассмеялась вслух. Тетушка проснулась, однако после сна она обычно более благодушно настроена, поэтому сказала почитать немного, чтобы посмотреть, какую легкомысленную ерунду я предпочитаю уважаемому и поучительному Белшему. Тут уж я постаралась – и ей понравилось, хоть она и сказала лишь: «Ничего не поняла! Начни сначала, дитя!» Я послушалась и постаралась сделать историю Примроуз как можно увлекательней, а потом схитрила, остановилась на самом интересном месте и смиренно произнесла: «Боюсь, я утомила вас, мэм… Наверное, лучше остановиться». Она подхватила вязание, которое давно уронила на колени, сурово зыркнула на меня сквозь очки и сказала как всегда резко: «Дочитайте-ка до конца главы и не дерзите мне, мисс!»
– Она признала, что ей понравилось? – поинтересовалась Мэг.
– Боже упаси, нет, конечно! Но про старину Белшема больше не упоминала и, когда я забыла перчатки и вернулась, она уже читала «Священника» за милую душу, даже не услышала, как я смеюсь и отплясываю в коридоре. Ах, если бы тетя захотела, она могла бы вести прекрасную жизнь! – ответила Джо, а затем задумчиво добавила: – Впрочем, я ей не завидую, несмотря на ее деньги. Думаю, в итоге у богатых не меньше неприятностей, чем у бедных.
– Кстати о неприятностях – у меня тоже есть история. Не такая смешная, как у Джо, однако я думаю о ней весь вечер. У Кингов сегодня был жуткий переполох, одна из девочек призналась, что их старший брат совершил что-то ужасное, и отец выгнал его из дома. Я слышала, как миссис Кинг плачет, мистер Кинг кричит, а Грейс и Эллен отвернулись, проходя мимо меня, чтобы скрыть покрасневшие глаза. Я, разумеется, не расспрашивала, но мне стало их жаль. Все-таки хорошо, когда нет старших братьев, которые творят невесть что и позорят семью.
– Позор в школе гораздо тягоснестней, чем позор, навлеченный всякими там братьями… – покачала головой Эми с видом человека, умудренного опытом. – Сюзи Перкинс сегодня пришла с чудесным колечком из сердолика, я страшно завидовала и хотела такое же. Так вот, она нарисовала мистера Дэвиса с громадным носом и горбом и подписала в маленьком кружочке у его рта: «Девочки, я слежу за вами!». Мы смеялись, и вдруг оказалось, что он действительно за нами следил и приказал Сюзи принести ему доску. Она была парализирована от страха и все же подошла, и – ox! – как вы думаете, что он сделал? Он взял ее за ухо – за ухо! Вы только представьте, какой ужас! – отвел на помост для выступлений и заставил стоять там полчаса на виду у всего класса, держа доску.
– Наверное, все девочки посмеялись над картинкой? – спросила Джо, которой понравилась выходка.
– Смеялись? Никто даже не пикнул! Сидели тихо, как мышки! А Сюзи наверняка потом наплакала целое озеро! Я перестала завидовать, потому что после такого позора даже
«Векфилдский священник» (1766) – роман английского писателя, поэта и драматурга, яркого представителя сентиментализма Оливера Голдсмита (1728–1774).